Агент
Шрифт:
Гудели краны, перенося последние броневые щиты на «бепо» № 6,— клепальщики тут же набрасывались на броню, втыкая в сверления раскалённые клёпки, светившиеся алым, и крепили, крепили, пуская звонко грохотавшее эхо. Из ворот, всей толпой пихая, заводчане выкатывали броневики, бережно, через воронку, заправляя бензином — таяли последние запасы топлива. Грузовой «Руссо-Балт», взрыкивая, тащил на прицепе полевую гаубицу. Рабочий отряд в сотню штыков шагал не в ногу, зато дружно, в едином строю.
— Люфт! — заорал Авинов
— Для чего? — поинтересовался хозяйственный Максим.
— Помощь нам хочу организовать, нужных людей подтянуть. Понял?
— Понял. А они далеко, нужные?
— На Фонтанке.
— Ну давайте, я вас подброшу на «балте»!
— Давай! — согласился Кирилл, подумав, что Максим, верно, не до конца ему доверяет…
…Мотор новенького «Руссо-Балта» работал ровно, а Люфт не гнал особо, экономя горючее. По Лифляндской, по Эстляндской, за Фонтанку…
— Направо, — скомандовал Авинов.
Подвывая, «балт» заехал в Упразднённый переулок.
— Жди здесь, — приказал Кирилл, — двигатель не выключай. Я скоро…
— Ладно, — буркнул Максим.
Найти нужную квартиру оказалось несложно. Крутанув звонок трижды, потом, сосчитав до трёх, ещё разок, Авинов прислушался.
Наконец, донёсся глухой старушечий голос:
— Кто там?..
— Это Ираида Степановна? — выдал Авинов пароль.
— Уходите ради Бога! — крикнули ему из-за двери. — Ухо…
Послышалась возня, но Кирилл уже скакал вниз по лестнице. Наверху с грохотом растворилась дверь, загрюкали сапоги.
— Стой, контра! — загремело по всему подъезду.
Грохнул выстрел, пуля с визгом срикошетила, пыля побелкой. В парадном навстречу штабс-капитану метнулся человек с наганом. Авинов выстрелил навскидку и перепрыгнул через упавшего.
Бледный Максим выглядывал из кабины, не зная, то ли бежать на подмогу, то ли просто бежать.
— За руль! — рявкнул Кирилл, вскакивая на подножку. — Гони!
Мотор взвыл, бросая грузовик вперёд.
— Куда гнать-то? — провопил Люфт.
— Берегом Фонтанки!
Из подъезда с проваленной явкой выскочили чекисты, заоглядывались и разом присели, вскидывая револьверы. Маузер в руке Авинова загрохотал, опорожняя обойму наполовину. Кто-то из Петрочека опрокинулся на спину, кто-то схватился за руку, кто-то уползал на карачках с линии огня.
Круто завернув, «балт» помчал вдоль Фонтанки. Немного погодя, следом вывернул здоровенный «паккард», из окон которого выглядывали давешние чекисты. Кирилл выругался.
— Что? — крикнул Максим.
— Гони, Люфт! Гони!
За шумом мотора Авинов не слыхал выстрелов, лишь увидал короткие вспышки. Тут же пуля мерзко свистнула рядом, другая прошила верх кабины. Максим охнул и выжал газ.
«От „паккарда“ не уйти на грузовике…» — мелькнуло у Кирилла.
— Сворачивай на Лермонтовский и тормози! —
— Ага!
«Руссо-Балт», громыхая бортами, завернул, кренясь и скрипя рессорами, тут же аккордом взвизгнули тормоза. Кирилл спрыгнул с подножки и шагнул назад, двумя руками сжимая пистолет, стараясь дышать глубоко и ровно. На обретение спокойствие ему была отпущена целая секунда…
«Паккард» тут же вылетел из-за угла, мягко приседая. Авинов вскинул маузер. Он отчётливо видел бледные лица, и то, как они кривились в злобном торжестве.
Первая пуля угодила в водителя — ветровое стекло покрылось мутной сеточкой трещин и рассыпалось, припорашивая осколками залитое кровью лицо чекиста за рулём. Второй выстрел пришёлся мимо, третий порвал шину, и «паккард» занесло. Ещё две пули прошили заднюю дверцу, [175] — влекомый скоростью и массой, автомобиль перевернулся, юзом бороздя булыжную мостовую, и тотчас же рванул пробитый бензобак. Клубистое, копотное пламя жадно набросилось на салон, завивавшимися языками пробуя на вкус человеческие тела.
175
В обойму маузера входило 10 патронов.
— Жалко… — пробормотал Максим, бледный и оглушённый. — Столько бензина зря пропало…
— Едем, — прервал Кирилл его страдания. — Вон, Троицким — и на Загородный проспект. Знаешь улицу Рузскую?
— Ну-у…
— Там, напротив, Обуховская больница.
— А-а! Знаю! Это где Царскосельский вокзал!
— Едем, — повторил Авинов.
Двери четвёртой квартиры были оббиты чёрным дерматином. Кирилл постучался и отошёл, держа руку в кармане — и сжимая рукоятку золотого браунинга.
Отворили сразу, словно поджидали гостя. На площадку выглянул рослый, настороженный человек в пенсне. Увидав неопрятного, заросшего Кирилла, мужчина дёрнулся было прикрыть дверь.
— «Аз ноль семь»? — остановил его вопросом Авинов. — Я — «Веди ноль пять».
Аз, он же полковник Лучников, охнул.
— Да что ж вы так-то, сударь, неосторожно!
— Некогда секретничать, — грубовато ответил Кирилл. — Кстати, ваша явка в Упразднённом провалена.
— Ох… Петрочека, как с цепи сорвалась — повальные обыски, «волчья сотня Урицкого» отбирает оружие, золото, «излишки продовольствия»… Говорят, в Питер нагрянули Сталин и Троцкий. Штаб обороны в полном составе расстреляли, согнали новых оборонцев. Это наркомы теребят нашего Гришку Зиновьева. Гришка-то, чуть какая неприятность, сразу на диван в позу Обломова, и ну страдать…
— Ваше высокоблагородие, — перебил его Авинов, — пора поднимать подполье.
— Думаете, время пришло? — насторожился Лучников.