Агент
Шрифт:
Утро наступило как-то незаметно, без розовой зари и прочих красивостей. Просто понемногу начало светлеть, небо на востоке сделалось серым, проявляя божий мир с ночного негатива, и стал день.
— Держись! — завопил Чуга, хватаясь за рычаг тормоза и пуская контрпар, как это делают, когда хотят пустить паровоз задним ходом.
Авинов уцепился за какую-то ручку, а колёса дико заскрежетали, завизжали по рельсам. Паровоз, теряя скорость, остановил все свои тонны.
— Что? — каркнул Кузьмич спросонья.
—
— Будьте наготове, — предупредил Авинов.
Накинув кожанку, он спустился на землю и сразу вынул маузер. С другой стороны спрыгнул Чуга. Кирилл встретил его впереди состава, обойдя платформу. Путь кончался метрах в десяти — справа не хватало двух рельс, слева — трёх. Недостающие «детали» валялись под откосом — шпалы, рельсы, костыли, гайки. Игра такая — «Собери сам».
— Поймать бы эту сволочь… — выцедил Мишка.
— Как бы она нас не поймала, — сказал Авинов, оборачиваясь к Алексу и Елизару Кузьмичу, подходившим по насыпи. — Ну что? Займёмся утренней зарядкой! Оружие держать наготове. Чуга, возьми-ка…
Кирилл протянул ему золочёный браунинг.
— Ух ты!
— Вот предохранитель. Спускаешь и палишь по врагам рабочего класса.
— Ага!
Разбившись по двое, «паровозная бригада» перетаскала наверх и уложила шпалы. Это было самое простое. А вот рельсы… Каждая весила сорок пудов — не очень-то и потягаешь! А что делать?
Кое-как, с помощью рычагов и такой-то матери, напрягая мышцы и жилы, четвёрка выволокла рельсы и уложила на шпалы.
Трясущимися руками ухватив кувалду, Авинов принялся забивать костыли — через одну, через две шпалы, лишь бы проехать. На пятой рельсе все выдохлись и решили устроить перекур. Тут-то и прозвучал выстрел.
Приглушённый паровозным шипением, он показался Кириллу негромким. А Чуга взмахнул руками, падая на шпалы. Кузьмич махом снял винтовку с плеча и залёг рядом. Он выстрелил, почти не целясь, однако чалдоны зря патроны не тратят — неизвестный стрелок вывалился из-за кустов, роняя охотничью берданку.
— Мишку оттаскивай! — крикнул Исаев. — Живой вроде!
— Алекс! — скомандовал Авинов. — Помоги Чуге! А я с рельсой разберусь!
Пригнувшись, почти падая, он перебежал, держа кувалду как винтовку, наперевес. Хоть бы пару костылей вбить…
Один он таки успел вколотить, и тут из лесу выбежали сразу человек пять или шесть, одетых «по моде» Гражданской войны — в белые гетры, французские шинели, матросские бушлаты. В общем, кого раздели, то и надели.
Они бросились по откосу вверх, стреляя из винтовок. Кузьмич снял одного, Авинов — другого. Тогда напавшие залегли и открыли огонь по паровозу — им снизу только десятиколёсник и был виден. Из будки ответил Алекс, выстрелив трижды и все три раза промахнувшись.
Кирилл же работал как бешеный. Пользуясь тем, что
— Отходим, Кузьмич! — крикнул он.
Исаев живо перекатился на его сторону.
Тут паровоз сотрясся, раскручивая колёса, свисток ударил по ушам.
— Молодцы! — крикнул чалдон. — Догадливые!
Нападавшие полезли на насыпь, но теперь громада локомотива разгораживала их и Авинова с Исаевым. Кузьмич присел и пару раз выстрелил между колёс. Один раз он таки промахнулся…
— Лезем, лезем!
Дождавшись, пока чалдон скроется в будке, Кирилл поднялся и сам. Чуга лежал на полу, пуская кровавые пузыри.
— Дай шмальнуть… — сипло выговорил он.
Перевернувшись на бок, он вытянул руку с зажатым в ней браунингом Троцкого и выстрелил в приоткрытую дверцу.
— Попал! — возликовал Алекс.
— Ага… — улыбнулся Мишка и умер.
Его нечесаная голова неслышно ударилась об пол, а рука безжизненно свесилась, роняя золотой пистолет. Кузьмич молча стащил фуражку с головы и зыркнул на Авинова.
— Раскручивай, ваше благородие, — сказал он, — погоняй махину!
Кирилл потянул рычаги, которые ему показывал Чуга, и взялся за лопату.
— Алекс, угля!
Фон Лампе мигом полез в тендер, антрацит притёк в лоток сверкающей чернотой.
— Они на платформу залезли! — провопил Алекс.
— Моя очередь, — прокряхтел Кузьмич, пробираясь наверх. Вскоре раздались два выстрела. Зачастил наган, и снова ударила винтовка…
Залезая обратно в будку, чалдон кивнул: всё, дескать, можно отпевать покойничков. Осторожно переложив Чугу, Авинов взялся вести паровоз.
— Нормально идём, — сказал Исаев, занимая откидушку. — Видать, наблатыкались, ваше-блародие.
— Знать бы ещё, как его тормозить… — пробормотал Кирилл, разглядывая полустёртые надписи.
— Мишка вроде вон тот рычаг тягал, — подсказал Кузьмич.
Авинов пригляделся.
— Точно, воздушный тормоз!
Алекс, перепачканный в угле, пролез в кабину и солидно добавил свою лепту в общую копилку знаний:
— Вроде давление пара великовато, — авторитетно заметил он.
— А ты его сбрось, — посоветовал Кирилл.
— А… как?
— А вон рычаг, прямо у тебя над головой. Тяни!
«Лампочка» потянул, и пар ударил в стороны, расходясь клокотавшими «усами». Так, общими усилиями, паровоз и двигался, пока впереди не показался встречный состав.
— Тормози! — заорал фон Лампе. — Быстрее!
Встречный истошно засвистел, выползая из-за поворота.
— Да это «бепо»!
Да, навстречу десятиколёснику следовал бронепоезд. Авинов даже название разобрал — «Стенька Разин». Ну уж коли в честь разбойника и вора названо, стало быть, большевики!