Агентство «Аргентина»
Шрифт:
Он дочитал страницу и глубоко задумался.
…Заскрежетал в замке ключ, тревожным зеленоватым светом вспыхнула сгилла, нарисованная под притолокой — и на пороге появился Ява, волоча за шиворот гнома Фикуса, облаченного почему-то в одежду пятиклассника Соловьева. Фикус, судя по разнообразным гримасам, ругался на чем свет стоит, но Ява не обращал на это ни малейшего внимания.
— Гнома привез? Молодец, — рассеянно проговорил Ньялсага,
— Привез, — отозвался Ява, без лишних церемоний водворяя гнома к его сородичам и тщательно запирая решетку. — Сиди тут, понял?
Он посмотрел на Фикуса, хмыкнул в ответ на рожу, которую тот ему состроил и вернулся к Ньялсаге.
— Уже прочитал про медальон?
— Прочитал. С его помощью Гинзога пересекает границы между мирами.
Он открыл книгу на нужной странице и ткнул пальцем в картинку.
— Вот он, фарфоровый медальон, амулет перемещения.
Ява наклонился над книгой, внимательно рассматривая рисунок:
— Если его заполучить, путь сюда для Гинзоги и ее Своры будет закрыт навсегда?
— Не только им. Уверен, я нашел бы способ не только Гинзоге, но и всем остальным дорогу сюда закрыть раз и навсегда!
Ява уселся на диван и положил ноги на низкий столик. В присутствии Алины он бы на такое, конечно, не осмелился, но сейчас она находилась далеко: отвозила Соловьева к бабушке и в агентстве собиралась появиться попозже.
— Вряд ли Гинзога нам его подарит, — заметил Ява. — Медальон у нее с незапамятных времен. Читал его историю? Когда-то давно она охотилась за одним вампиром… уж не знаю, зачем он ей так понадобился, но только ведьма взялась за него всерьез!
Ньялсага кивнул:
— Да. Он откупился от Гинзоги амулетом: предложил сделку, перед которой ведьма не устояла.
Ява пожал плечами.
— Нам-то предложить ей нечего.
Ньялсага бросил в его сторону короткий взгляд, словно собирался что-то сказать, но в последний момент передумал.
Ява поднялся и направился в соседнюю комнату.
Гном Фикус, увидев его, тут же скорчил омерзительную рожу, Ява сделал вид, что не заметил: выдвинул ящик стола, взял коробку с чаем и вышел.
— Нечего, нечего… — задумчиво повторял Ньялсага, вытаскивая из кармана куртки походную книгу заклинаний. — Когда же позвонит Алина?
— Отсроченное заклинание применять будешь? — поинтересовался Ява.
— Оно самое. Ничего лучшего для ее пятиклассника я придумать не успел.
Среди груды хлама, который Бахрам упорно именовал «разные нужные вещи», Ява откопал белый пластмассовый чайник и уже потянулся за бутылкой с водой, но вдруг взглянул на листок
— Что это?
— Где?
— Ты дураком-то не прикидывайся. Что за сгиллу нарисовал? И зачем?
— В художники податься решил, — буркнул Ньялсага. — Может, прославлюсь, деньги большие зарабатывать стану.
Ява вытащил из-под книги листок, разгладил и внимательно вгляделся в рисунок.
— Ты добавил в сгиллу лишние элементы.
— Не придирайся. Я — художник начинающий, мог и ошибиться.
— Они прибавили ей силы. Разрушающей силы, — уточнил Ява.
Ньялсага недовольно проворчал что-то себе под нос, однако, отделаться от Явы было не так-то просто.
Он пододвинул к себе книгу и принялся осторожно переворачивать ветхие страницы.
— Аркабская сгилла, так я и предполагал, — сказал Ява, обнаружив страницу с рисунком. — Обряд колдунов-сновидцев… заговоренный меч?
Он быстро пробежал глазами строчки и перевел взгляд на Ньялсагу.
Тот отвел глаза.
— Идея-то хорошая, но сколько хлопот с этим ритуальным убийством! — вздохнул Ява. — Сначала надо убить, потом обезглавить, расчленить, вывезти на морской берег, сжечь!
Он распечатал коробку с чаем.
— А главное, в разгар обряда примчатся пожарные с сиренами и брандспойтами и все испортят! Объясняй им потом, что к чему…
Ява снова посмотрел на рисунок.
— Но сама по себе идея недурна. Я согласен. Думаю, Алина с Бахрамом тоже не откажутся. Надо бы в гараже пошарить, — деловито продолжил он. — Где-то была там канистра с бензином.
Ньялсага громко захлопнул книгу.
— Давно хотел сказать: шутки у тебя дурацкие! Обойдемся без обряда. Я сейчас запасной вариант обдумываю.
— Без расчлененки? — уточнил Ява.
— Без расчлененки!
— Жаль, а я уже настроился. Всегда мечтал, чтобы после смерти мое тело предали огню, а вокруг погребального костра рыдали бы толпы безутешных красавиц, раздирая на себе траурные одежды!
— Размечтался…
— Уж и помечтать нельзя? А что за запасной вариант?
Но тут затрезвонил телефон, да так истошно и нетерпеливо, что сразу было понятно, что звонит Алина.
Ньялсага торопливо пододвинул к себе синий ежедневник, и глазами указал Яве на дверь: в завершающую фазу отсроченного заклинания рядом с заклинателем посторонних быть не должно.
Ява кивнул и вышел.
…После всех душевных потрясений, которые испытала Алина-барракуда после исчезновения пятиклассника Соловьева, сил на воспитательную работу у нее уже не осталось.