Агентство «Аргентина»
Шрифт:
— Легко сказать, — вздохнул Цолери.
Ява прищурил глаза.
— А мы ее хорошо попросим!
Он направился к выходу и Цолери, против обыкновения, проводил его до самой двери.
— Будьте очень осторожны, — сказал он напоследок. — Скорее всего, медальон защищен заклятьем, не хуже, чем арбалет, что висит у ведьмы на поясе. Удачи!
Ява кивнул и исчез.
Цолери вышел в лавку, где, прижимая к груди счастливо найденный томик какого-то редкого издания, поджидал его постоянный покупатель: старичок-букинист.
Расплатившись за покупку, букинист
Вначале в его руках оказалась что-то вроде серебряной подвески, висевшей на потертом кожаном шнуре. Случайному человеку эта вещь не сообщила бы почти ничего, но человек бывалый сразу признал бы воинский амулет, без которого ни один воин не выходил на битву. Цолери повернул амулет. Тускло блеснуло старинное серебро, мелькнул какой-то знак, оттиснутый на серебре, но разглядеть его в полутьме смогли бы разве что зоркие глаза Дэберхема.
Цолери бережно положил амулет на прежнее место и вынул другой предмет. Когда-то неизвестные мастера срезали ивовый прут, согнули в кольцо, оплели кожаной полосой, на витых шелковых шнурах прикрепили к кольцу связку пестрых птичьих перышек, добавили несколько крохотных, с человеческий ноготь, бронзовых колокольчиков — и появился талисман, приносящий удачу, отгоняющий беды и несчастья. Долгий путь проделал он, прежде чем попасть в руки хозяина «Бродяги» и много лет лежал в книжной лавке, запертый в столе стола, словно никому на свете не нужны были больше ни счастье, ни удача.
Цолери приподнял амулет повыше, рассматривая яркие перышки.
Мало кому доводилось встречать птиц со столь необычным оперением, но хозяин «Бродяги» хорошо знал, где они водятся.
Он встал из-за стола, подошел к окну и поднял бамбуковую штору.
Морщась от вечернего неяркого света, Цолери посмотрел на серое небо, нависшее над заливом, на клубившиеся вдали темные тучи и щелкнул тугим шпингалетом.
В лицо пахнуло морским ветром, свежестью, близким дождем.
Цолери повесил на оконную створку амулет и пробормотал несколько слов на древнем языке, когда-то живом, а ныне — мертвом, давно и прочно всеми забытом. Теперь пестрая птица, на чьих крыльях прилетают счастье и везение, непременно заметит знак и принесет удачу тем, кто в ней сейчас отчаянно нуждался.
Потом хозяин «Бродяги» опустил штору и отошел от окна.
Ветерок колыхнул амулет. Перышки затрепетали на ветру, бронзовые колокольчики звякнули. Черный ворон, сидевший на спинке стула, прикрыл глаза и погрузился в раздумья.
…Алина частенько размышляла, что если бы не нарушили они в свое время границы
Это была бы поистине прекрасная жизнь!
Но, к сожалению, действительность не имеет ничего общего с мечтами. Помимо мирного увлечения кулинарией, Алине частенько приходилось сталкиваться с самыми разными существами, и опыт научил ее чрезвычайно эффективному способу общения с ними: в случае опасности бежать со всех ног.
Трудно устоять на месте, когда навстречу тебе несутся разъяренные Стражи кладбища, а ты твердо знаешь, что на охранные заклятья рассчитывать уже не приходится. В этот раз поступить так Алина, к сожалению, не могла: ее спутник бежать не собирался, а бросить Лютера она не могла.
Он сунул руку в карман и вынул какой-то небольшой предмет.
— Закрой глаза! — скомандовал Лютер. Голос его звучал непривычно весело.
— Что? — непонимающе переспросила Алина.
— Закрой глаза. И не открывай, пока не скажу!
Алина крепко зажмурилась. Сквозь сомкнутые веки полыхнула белая вспышка, потом еще одна.
— Что это?
— Можешь открыть, — услышала она.
Алина открыла глаза. Стражи кладбища пропали, словно их и не было. Резко пахло плесенью и затхлой водой.
— А… где они? — она огляделась. — Исчезли?! Но как… что ты сделал?
— Яркий свет, — довольным тоном пояснил Лютер. — Призраки его боятся. Вспышка отправила их обратно, туда, откуда они появились.
Алина покосилась на странный предмет в его руке, похожий на маленький цилиндрик.
— Что это?
— Очень хорошая штука. Нажимаешь кнопку, бросаешь под ноги преследователю — и ему гарантирована полная потеря зрения на несколько минут. Главное, самому не забыть зажмуриться.
Он убрал предмет в карман куртки.
— Я примерно догадывался, что может устроить некромант, и тоже подготовился.
Дядюшка Фю поднялся с могильной плиты и неодобрительно покачал головой.
— Ну-ну, голубь ты мой, да неужто ты думаешь, что этим все и кончится? Рано радуешься!
Алина заторопилась.
— Послушай, Фюзорис, мы хотим просто уйти и…
— Помолчи-ка ты, клубничная моя, — оборвал ее некромант. — С тобой разговор еще впереди будет, и не мы с тобой говорить станем, а чародеи Ордена. Уж они с тобой, сахарная моя, поговорят! Уж они побеседуют!
«Бриммский василиск», вскинул руку и, не целясь, выстрелил в грудь некроманта.
Дядюшка Фю остановился. Алина вздохнула.
— Ты бы еще из рогатки в него выстрелил, умник.
Некромант улыбнулся и вытянул вперед руку, сжатую в кулак.
— Напрасно все это, сахарные вы мои. Ох, напрасно!
Он разжал кулак. На песок упала пустая гильза.
— Ему это как с гуся вода, он же не человек!
— Ничего, лишним не будет, — голос Лютера по-прежнему оставался спокойным. — Может, дойдет до него, наконец, что моя жизнь — не в его руках!