Агентство ’ЭКЗОРЦИСТ’: CITRINITAS
Шрифт:
— А в каких-нибудь экзотических странах не может обитать…
— Господин Блаунт, мы ведь говорим о Барсе! Он не в Африке жил, и не в Южной Америке. И повторяю: мне не удалось описания данного существа! Для науки его не существует!
— У вас есть шанс стать первооткрывателем нового вида.
Доктор задумчиво почесал щёку.
— Так-то оно так… Вот только эта тварь вызывает у меня дрожь. Интересно, каким образом она существовала в организме Барса. И как в него попала.
— Могу я одолжить у вас эту банку на время?
— Зачем она вам?
— Так, кое-что проверить хочу.
— Не знаю, — с сомнением проговорил Морс. — Это единственный экземпляр.
— Я его не испорчу. Даю слово. Даже открывать не стану.
— Ну, хорошо. Только ненадолго.
— Вы успели препарировать эту тварь?
Доктор кивнул.
— Очень необычное строение тела. Конечности кажутся гибкими, и я назвал их щупальцами, но это неверно. На самом деле, внутри есть скелет, состоящий из нескольких коротких, тонких костей. Существо находилось внутри брюшной полости, частично сросшись с живыми тканями. Словно… — Морс запнулся. — Словно… — он не мог подобрать нужных слов.
— Просочилось прямо сквозь тело? — подсказал я.
— Да, пожалуй. Но это ведь исключено. Я очень прошу вас сохранить эту банку!
— Разумеется, я её сберегу. Это ведь открытие.
Глава 3
В гостинице нашу с Глорией трапезу прервал Абрамсон, ввалившийся в «Пони» с торжествующим видом. Он звонко похлопывал себя снятой фуражкой по ноге.
— Что случилось? — спросил я. — Такое впечатление, что убийца у вас в руках и ждёт казни.
— Вы почти угадали, господин Блаунт! — полицейский плюхнулся на свободный стул и кивнул. — Да-да! Грайм попался!
— Неужели? Так быстро? Расскажите.
Выходит, зря я возился с ломбардами.
Абрамсон довольно хохотнул.
— Оказывается, этот придурок давно в кутузке! Вернее, со вчерашнего дня. Его повязали в Эрлингтоне, это милях в семнадцати отсюда. Грайм пытался, как вы и думали, сбыть колье местному скупщику, но тот не захотел связываться с «горячим» товаром и сообщил о Грайме в участок. Нашего пастуха арестовали, но он наотрез отказался говорить, где взял драгоценности, и своё имя тоже скрывал. Но сегодня я послал запрос по окрестным полицейским управлениям, и полчаса назад пришёл ответ. Так что сейчас беру ребят и еду забирать нашего субчика. Привезу его сюда, и тогда мы его допросим, — широко ухмыльнувшись, полковник хлопнул себя по ляжке. — С пристрастием!
— Поздравляю, — сказал я. — Прекрасно сработано. Сообщите мне, когда он будет здесь, я тоже хочу с ним поговорить.
— Как и я, — вставила Глория.
— Само собой. Куда ж без вас? Думаю, часам к десяти вернёмся, — полицейский взглянул на часы и кивнул. — Да, должны успеть.
— Удачи, — сказала Глория, провожая Абрамсона взглядом, когда тот поднялся, собираясь уходить. — Не упустите его по дороге. А то будет
— Не волнуйтесь, — полковник весело подмигнул. — Мы его не упустим.
После того, как он ушёл, в столовую спустился Кенвуд. Тоже решил перекусить. Поприветствовав друг друга, мы перекинулись парой слов о погоде, и агент по недвижимости уселся за соседний столик.
— Я бы с удовольствием уехал, — признался он, делая официанту знак немного подождать, — но не могу, пока окончательно не решится вопрос с имением. Кроме того, вдруг я вам понадоблюсь, так? — добавил он, обращаясь к Глории.
— Не хотелось бы вас задерживать, — ответила та, — но желательно, чтобы лица, имеющие то или иное отношение к произошедшему, находились поблизости. Впрочем, я могу лишь рассчитывать на вашу любезность. Законных оснований требовать, чтоб вы оставались здесь, нет.
Кенвуд устало кивнул.
— Я вчера ездил к графу. Он ждёт ответа от своих адвокатов и не может ничего сказать точно, хотя, в общем, готов купить имение Зальмов. Вернее, то, что от него осталось.
— В чём же проблема?
— Графа смущают раскопки, которые вы там ведёте, — Кенвуд жестом подозвал официанта. — Он не уверен, что поместье вообще можно будет приобрести до окончания дела. А оно, как я понимаю, затягивается?
— Увы, — не стала возражать Гория.
— Вот я и сижу здесь, — вздохнул Кенвуд. — Вчера отправил письмо своему боссу, попросил прислать вместо меня кого-нибудь другого. Но вряд ли из этого выйдет что-то путное.
— Могу вам только посочувствовать, господин Кенвуд.
Агент кисло улыбнулся и принялся обсуждать с официантом, что может получить на ужин.
— Вот тебе, между прочим, превосходный кандидат в убийцы, — шепнул я Глории.
— Почему это? — удивилась она.
— Читаешь детективы?
— Иногда. Редко. Мне некогда читать, знаешь ли.
— Там почти всегда убийцей оказывается какой-нибудь тихий, незаметный человек — кто-нибудь из тех, на кого никогда читатель не подумает и о существовании которого забудет, как только перевернёт страницу.
— Бывает и так, но то в книгах. А при чём тут Кенвуд и наше дело?
— Ну, он как раз никакого непосредственного отношения к жертвам не имеет. Почему бы, в таком случае, ему не оказаться преступником?
Глория закатила глаза.
— Удивляюсь, как ты с такой логикой умудряешься делать свою работу, Крис.
— Разве не логично, что преступник, опасаясь разоблачения, прикладывает все усилия, чтобы скрыть своё отношение к делу?
— Во-первых, у тебя, похоже, идеализированное представление об убийцах. Чаще всего они забывают убрать даже самые очевидные улики, а в присутствии следователя теряются и тут же невольно выдают себя. А во-вторых, нельзя же считать Кенвуда убийцей только потому, что против него нет улик!