Агентство ’ЭКЗОРЦИСТ’: CITRINITAS
Шрифт:
Нужен план. Любой, путь даже самый простой. Чтобы не оказаться обломком во власти стихии. Но мозг отказывался работать. Во-первых, голова ещё болела после полученного удара (но сотрясения, похоже, не было), во-вторых, я привык полагаться на свои магические силы. Никогда не думал, что могу их истощить.
Открыв глаза, я вытянул правую руку и растопырил пальцы. Они дрожали.
Самое время заняться медитацией. Я переместился на пол, принял позу лотоса и постарался, прежде всего, выровнять дыхание.
Вскоре лязгнул замок, и в номер вошёл коридорный с подносом
Я встал, переставил поднос на стол, сел и принялся за еду. Свинина на рёбрышках и молодой картофель с пикантным соусом были чудо как хороши. Не подкачал и густой сырный крем-суп. Кофе я выпил, закусывая черничным пирогом. Однако вкуса почти не чувствовал, так как был мысленно погружён в текущую ситуацию. В принципе, всё складывалось не так уж плохо. Главное — восстановить силы. И мне дали для этого время.
Покончив с обедом, я постучал в дверь. Люст приоткрыл. В щёлке виднелся светлый, почти бесцветный глаз. Немец молча выжидал. Я указал на стол с объедками. Не произнеся ни слова, Люст закрыл дверь. Через четверть часа явился коридорный в сопровождении горничной. Пока он убирал посуду, она отправилась готовить ванну. Немец стоял в дверях и наблюдал, заложив руки за спину.
Через полчаса я лежал в солёной ароматизированной воде. Обслуживали меня не хуже прочих гостей, только под замком держали. Что ж, чем дольше я здесь нахожусь, тем больше энергии накоплю. Прикрыв глаза, я продолжил медитацию.
В результате не заметил, как остыла вода. Пришлось быстро намыливаться и споласкиваться. Перед тем, как вылезти, я окатился ледяной водой. Подобные микрострессы, говорят, очень полезны.
От обрушившегося на затылок, плечи и спину потока перехватило дыхание, из горла вырвался короткий вскрик — зато все мысли разом куда-то подевались, голова стала чистой и пустой. То, что мне сейчас нужно.
Я быстро растёрся полотенцем, надел оставленный горничной на спинке кресла халат. Поискал бар и нашёл. Пива не было. Пришлось выпить полстакана джина. Жидкость обожгла рот и горло, но по желудку растеклась приятным теплом.
Вскоре явилась Рессенс с деньгами.
— Ровно пять! — сказал она, бросив пачки мне на колени. Села на диван, достала мундштук, сигарету и закурила. — Мне нужно с тобой ещё кое-что обсудить. Только оденься сначала.
Пока я принимал ванну, кто-то оставил в спальне свежий комплект белья и новый костюм. После ночной «прогулки» мои шмотки были безнадёжно испорчены, но я не ожидал от своих нанимателей такой щедрости. В конце концов, они мне платили и были вправе рассчитывать, что я сам позабочусь о своём гардеробе.
Сюртук, штаны и жилетка были готовыми, фабричными, но сели вполне сносно. Я поглядел на себя в зеркало, пригладил влажные волосы. Вышел в гостиную.
Рессенс продолжала курить, в пепельнице лежал один окурок. Окинув меня придирчивым взглядом, она, кажется, осталась довольна.
Я сел в кресло, оказавшись
— Меня зовут Мэри, — сказала она. — Можешь так меня и называть, — что-то в её поведении изменилось.
Я насторожился. Это могло предвещать как хорошее, так и плохое.
Рессенс побарабанила пальцами по колену, устроилась поудобнее. Испытующе заглянула мне в глаза и вдруг спросила:
— Ты бы хотел получить не двадцать, а пятьдесят тысяч?
Глава 49
Я решил, что ослышался. Такие деньги мне предлагали, только когда считали доктором Барни. Сейчас, правда, тоже принимают за кого-то другого.
Но тут Рессенс, можно сказать, стала жертвой собственных фантазий.
— За что? — спросил я.
— За убийство, — хладнокровно ответила женщина.
Хм… В общем-то, меня уже наняли примерно для этих целей. Неясно только, с чего вдруг оплата так повысилась.
— Убийство кого-то конкретного? — спросил я.
Рессенс кивнула.
— Эту работу ты сделаешь лично для меня. Элиасу знать об этом не обязательно. Люсту — тем более, — подумав, добавила она.
Так-так, значит, задумала двойную игру. Я нахмурился, делая вид, что размышляю. На самом деле, думать тут было не о чём. Отказываться опасно: Рессенс решит, что я могу выдать её (хотя бы тому же Улаффсону), и постарается от меня избавиться. Прикажет Люсту убить пленника, а потом скажет, что я пытался бежать. Конечно, ничего у них не выйдет. Чтобы справиться с телохранителем, сил у меня хватит. Если действовать быстро и наверняка. Но это нарушит ход расследования. А мне ещё многое нужно узнать. Так что выбора нет — придётся подыграть.
— Пятьдесят тысяч — хорошие деньги, — медленно проговорил я. — Но мне потребуются гарантии. Люди неохотно расстаются с такими суммами.
Рессенс, кажется, вздохнула с облегчением. Похоже, ей очень хотелось, чтобы я согласился.
— Всё получишь, — сказала она. — Можешь переводить их кому вздумается, класть в банк и вообще… — женщина махнула рукой, не закончив фразу. — Но сейчас у меня таких денег, конечно, нет. Я не предполагала… что встречу подходящего человека здесь, в этой поездке. Получишь в Амстердаме, согласен?
— Работа тоже в Амстердаме?
— Да. Больше тебе знать пока ничего не нужно, — Рессенс встала, поправила платье. — Собирайся, мы скоро уезжаем! В шкафу найдёшь портплед и чемодан. Прислуга оставила три смены белья — хватит на дорогу. Потом будешь покупать себе одежду сам — мы тебе хорошо платим.
С этими словами она вышла в коридор. Я прислушался: щёлкнет ли замок? Щёлкнул.
Не прошло и часа, как явился Люст и вручил записку, в которой уверенным округлым почерком предписывалось собраться, одеться и спуститься в холл. Подписи не было. Я понял, что настало время возвращаться в Амстердам.