Агентство "Иллюзия". Возлюбленная для бастарда
Шрифт:
– Доброе утро, миледи, – раздался робкий женский голос, принадлежавший миссис Колер, которую Тони называл просто тетушка Сильва. А я едва сдержалась, чтобы не выдохнуть с заметным облегчением. Правда, я запомнила ее по отборной брани, потому с уверенностью говорить, что это именно она, было очень смело. – Вы не спустились к завтраку…
Пришлось высовываться из-под одеяла. А то, подозреваю, тетушка Сильва поднимет даже усопших хозяев этого поместья из их фамильного склепа, призывая всех на помощь. Знаком мне подобный тип женщин –
– Все в порядке, – соврала я. – Скоро спущусь.
Голос, как я и опасалась, был сиплым, а в горле першило так, будто я ужинала канцелярскими кнопками.
Не удержавшись, я поморщилась, но тут же, заметив испытующий взгляд не то прислуги, не то няньки Стейна, выдавила не очень правдоподобную, но все же улыбку.
Тетушка Сильва маневр заметила, оценила, вздохнула, но кивнула и скрылась за дверью, уведомив меня о том, что завтрак все еще ждет на кухне.
Таки придется просыпаться и подниматься.
Моя дорогая, ответственная Сью все же отправила мне вчера вещи. Целый чемодан. Словно я навсегда съехала. Как бы не приютила кого в мое вынужденное отсутствие.
Распаковывать их сразу у меня сил не было. И чемодан одиноко ютился рядом со шкафом, все еще ожидая моего хозяйского внимания.
Прошептав нужные слова для деактивации защитного заклинания, откинула крышку.
– Моя ты предусмотрительная, – улыбнулась я, отмечая, что подруга предусмотрела все – от парадно-выходных вариантов для дворца и ресторанов до теплого свитера и штанов для вылазок в город в такую дрянную погоду. Даже пара подходящей обуви для непогоды имелась.
А поверх вещей лежал снимок. Мы в приюте… В тот день стены приюта Святой Агнессы покинули четверо девушек. Притом Сьюзан могла бы остаться, настоятельница даже предлагала ей защиту сестер, но она решил иначе, ушла в неизвестность за мной.
Надеюсь, что не пожалела об этом. Учитывая, сколько нам пришлось пережить вместе, уверенности в этом не было.
На снимке она улыбалась, как и я, Натализа, Тетра и… О! Да это же Дерсон. Она покинула приют за два года до нас, но в тот день решила нас навестить, долго сидела в келье настоятельницы, а после ушла на рассвете. И с тех пор я точно о ней ничего не знала.
Какая насмешка судьбы, одна глупость – и я стала ею, а заодно предметом охоты неизвестных и ненависти – Туманной розы. Такой прокол… Как все же хорошо, что этот заказ – последний. Правда, если раньше причиной был Алан и грядущий брак, то теперь… теперь я просто хотела покоя. Когда-то же следовало остановиться и остепениться. С четвертью в “Иллюзии” я смогу себе это позволить совершенно безболезненно.
Если доживу, конечно.
Отложив в сторону снимок, я вытащила простые, но теплые штаны, шерстяной свитер, теплые носки. Поднялась, намереваясь отправиться в ванную и переодеться… и едва не выронила вещи и сама не рухнула сверху с перепугу.
В
Взглянула внимательно на этого любителя неожиданных появлений и… вспомнила свой сон.
Гоблинова зад… задняя нога. Только бы не покраснеть.
– Д-д-дорогой, тебе говорили когда-нибудь, что в дамскую комнату не мешало бы стучаться? – зло процедила я, отводя взгляд и беря эмоции под контроль. – Я не готова встречать посетителей.
И тут же поморщилась от боли в горле.
Кажется, ни мой испуг, ни ночная рубашка никак его высочество не смущали, а ответом мне была уже привычная кривая насмешливая улыбка и совершенно лишенный стыда взгляд.
– Если ты не забыла, дорогая, то ты моя возлюбленная, – хмыкнул он, даже не пошевелившись. – И ничего странного в том, что я наведываюсь в твою спальню, – нет.
– Иди… вниз. Дай одеться, – понимая, что мало чего добьюсь вежливостью, хрипло зарычала я, неимоверным усилием сдерживаясь, чтобы не перейти на всемирный язык портовых грузчиков.
Не дошло. Но и ругаться как-то перехотелось. Потому как еще мгновение тому подпиравший дверной косяк Стейн оказался совсем рядом. Ни рта раскрыть, ни возмутиться не успела. Мгновение – и вот уже его рука на моем горле.
“Душить будет! – возопил внутренний голос. – Отбивайся, Линда!”
– Не дергайся, – жестко скомандовал Стейн, и я даже дышать перестала. Не душил, прикосновения были нежными. Но лучше бы придушил, честное слово, чтобы в голове не появлялись какие-то идиотские картины. Часто из моего же ненормального сна!
А после стало не до размышлений. По телу потекло тепло, сметая боль в горле, проясняя разум, развеивая усталость и тяжесть в голове. Мне мельком вспомнилось, как в “Иллюзии” он залечил порез на моей руке, а после – как согревал меня в карете вчера, и… сделала шаг назад, осознав, что магия больше не струится по моему телу, а руки Стейна, словно невзначай, скользнули мне на плечи, совсем неприлично играя с бретелькой ночной рубашки.
– Спасибо, – выдохнула я, поймав его потемневший взгляд. – Теперь, я надеюсь, ты позволишь мне одеться, наконец?
Голос все еще был сиплым, но боли не осталось ни капли.
– У тебя пятнадцать минут на сборы, – никак не отреагировав на мои слова, холодно уведомил меня королевский бастард, отвернувшись.
И вот таким – холодным, отстраненным, замкнутым – он мне был более понятным и привычным.
Но что-то в груди дрогнуло. Сожаление? Похоже на то. Хотя не стоит сожалеть о том, что неуместно.
– На какие сборы? – так же ровно и без лишних эмоций уточнила я.
– Мы отправляемся в приют Святой Агнессы, – уже на выходе обронил Бенджамин и захлопнул дверь, пресекая любые новые вопросы.