Агентство "Миф"
Шрифт:
Марэт рассмеялся:
– Что верно, то верно: Изэль Рози Гнатт не отличалась ни умом, ни выдающейся красотой.
– Тогда в чем же причина такого решения?
– удивилась Илламэль.
– Я думаю, нашему императору нужен был более широкий выход к океану. Ведь в те времена у него был только один порт, через который велась торговля с эльфами и драконами. А королевство Гнатта растянулось вдоль всего побережья, лишая, таким образом, Империю больших преимуществ. В условия брачного контракта был внесен пункт, в котором оговаривалось, что половина прибрежных районов королевства после свадьбы должна
– Так что император шел на жертву ради всеобщего блага, - опять встрял Хиз.
– Народ это понимал, сочувствовал и гордился своим повелителем ... К тому же люди живут очень недолго, по сравнению с нами.
– Жаль, - сокрушенно вздохнула Илламэль.
– Мне показалось, это была хорошая версия. А что вам удалось выяснить?
– Практически ничего. По документам, Агавир Сайлл родилась в большой семье уличных артистов. В самом раннем возрасте была продана в один из монастырей ордена Спасения за право выступать во всех городах Империи с пьесами религиозного характера.
Илламэль удивилась: ставить спектакли с религиозной тематикой имели право только прославленные театры. Народ в империи очень набожен. Несмотря на различие рас, такие постановки всегда пользовались большим успехом и приносили хороший доход. Но уличным актерам было не по рангу играть столь ответственные роли. Табу распространялось на всех, и за этим строго следили.
– И они выступали?
– спросила она с большим сомнением.
– Недолго, - лорд Марэт саркастически усмехнулся.
– Всего через пару месяцев их обвинили в неправильной трактовке какого-то канона, на этом все и кончилось - лицензию отозвали.
– А где сейчас эта семья?
– спросил Хиз, оторвавшись от созерцания промокшей улицы.
– Бродит где-то по окраинам Империи. Им запрещено появляться в больших городах.
– И дочь потеряли, и свое дело не поправили, - печально проговорила Илламэль.
– Этот орден ... с этим нужно что-то делать. Они используют народ самым безобразным образом.
– Полностью с тобой согласен, - с жаром воскликнул Хиз, смотря на девушку восхищенным взглядом.
Лорд Марэт многозначительно хмыкнул и насмешливо посмотрел на не в меру восторженного гнома. Хиз взглянул на него, залился краской и поспешно отвернулся к окну. Илламэль ничего не заметила. Сидела, подперев задумчиво голову, и барабанила пальчиками по столу.
– Меня волнует один вопрос, - проговорила она, не отрывая взгляда от листа бумаги, на котором начерченная схема ресторана краснела кружочками с надписями. Ими были отмечены все находящиеся на тот момент в обеденном зале посетители и работники.
– Кого Агавир Сайлл хотела или боялась встретить в ресторане?
– Это-то как раз и не загадка, - ответил Марэт.
– Если она монахиня ордена, то была обязана вернуться в свой монастырь по окончании задания. Вероятней всего для этого она и явилась на встречу.
– А распорядитель что сказал? О ком она у него спрашивала?
– Ни о ком. Спросила, осведомлялся ли кто о ней самой?
– Лорд Марэт, а можно еще раз взглянуть на ее сумку?
– Зачем?
– удивился сыщик.
– В ней ничего интересного не было.
– Да ... но убитая не хотела расставаться с ней даже после смерти.
– А мне интересно другое, -
– Сама ли она отравилась ... или ей все же кто-то помог?
– Магический поисковик не обнаружил следов кровохлебки ни в зале ресторана, ни на кухне, ни на ком-либо из работников. Посетители тоже были проверены. Все чисто. Но самое странное - на самой Сайлл тоже не было ни капли следа от яда. И как он попал в ее чашку - ума не приложу. В отделе расследований над этим тоже голову ломают. Так что в этом твоя версия, Илламэль, в корне не верна. Она себя не убивала.
– Марэт двумя руками взъерошил густые влажные от дождя волосы, рассыпанные по плечам.
– И такого странного дела ни у меня, ни у всего имперского отдела по расследованию убийств еще не было. Ни мотива, ни подозреваемых - ничего!
В этот момент на стене кабинета проявилась черная клякса. Она росла прямо на глазах, и через минуту из нее выглянула чья-то мохнатая с зеленой кожей голова.
– Приветствую, - проговорила голова грубым хриплым голосом и окинула взглядом присутствующих в кабинете. Задержалась на мгновение на удивленно таращившейся на нее Илламэли, приподняла от восхищения широкие брови и повернулась к лорду Марэту.
– У нас ЧП. Кто-то пытался выкрасть сумочку убитой.
Все, кто был в кабинете, вскочили со своих мест.
– Я сейчас буду!
Марэт схватил плащ и открыл в стене портал.
– А можно и мне с вами?!
– воскликнула девушка.
Марэт оглянулся, на его лице отразилось сомнение, но потом он согласно кивнул:
– Только мигом.
Илламэль просияла от радости, выбежала в приемную и уже через мгновение стояла в накидном плаще рядом с лордом и Хизом Фраббом.
Кабинет отдела по расследованиям убийств Бугары оказался огромным помещением. В нем стояло множество столов, за которыми корпели над документами сотрудники. Несколько комнат были огорожены прозрачными перегородками, в них кто-то беседовал. Люди и нелюди деловито сновали туда и сюда перед изумленной Илламэль. Кто-то кивал лорду, кто-то здоровался за руку. Все чем-то занимались. Над помещением стоял постоянный мерный гул голосов.
– Вы сегодня не один?! Ваша новая сотрудница? Наслышан.
Рядом с лордом остановился невысокий, но изящный и красивый как все лесные эльфы господин. Его золотистые волосы были заплетены в косу и лежали на плече. Светло-бирюзовые глаза заинтересованно оглядывали зардевшуюся от смущения Илламэль.
– Понимаю, лорд Марэт ... понимаю. Жизнь движется ... сердце просит ...
– Мне не интересно ваше мнение по этому поводу, лорд Эрвилл, - грубо и резко оборвал его рассуждения Марэт.
– Давайте ближе к делу. Что тут произошло?
Лорд Эрвилл не обиделся на грубость Марэта, а расплылся в насмешливой улыбке и неожиданно игриво подмигнул Илламэль, отчего у нее удивленно распахнулись глаза.
Марэт глухо по-звериному зарычал, а Хиз непроизвольно схватился за кинжал.
– Ого! Даже так!
– расхохотался эльф.
– Милочка, да вам бежать от них нужно. Иначе лорд Марэт засушит вас, словно прекрасный цветок, и будет хранить в своем кабинете, как в гербарии. Он же сам сухарь-одиночка и всем, кто находится рядом с ним дольше двух дней, насаждает свое неприязненное отношение к радостям жизни.