Агентство "Миф"
Шрифт:
– И все же я настаиваю на беседе с ней.
Павл взглянул на девушку из-под бровей, хмыкнул, и кивнул на дом:
– Коли так - пройдемте ... барышня ...
Илла недовольно поджала губы, но ничего не сказала и, высоко подняв голову, первой вошла в дом.
Здесь царила безукоризненная чистота и порядок вплоть до мелочей. Пахло свежевымытым полом, горячим хлебом и парным молоком. Павл провел ее в светлую комнату, обставленную по-деревенски. Лавки вдоль стен, укрытые домоткаными половиками, полки с ажурными
В распахнутые окна, которые выходили в большой тенистый сад, раскинувшийся по другую сторону дома, влетал теплый ветерок.
Илла прошла к столу и села.
– Гашка, подь сюды! Тут с тобой поговорить желают, - громко крикнул Павл, усевшись напротив Иллы. Положил на белую скатерть большие натруженные руки и с нескрываемым разочарованием посмотрел на девушку.
– Я думал, кого стоящего дочка привезет. Потому и отпустил. Надобно было самому ехать, да дела задержали. Скоро ярмарка ...
Гашка! Где ты там, гром тебя разрази! Подь ходчее - люди ждут.
– А чего им еще делать, людям-то?
– послышалось из-за двери, и в комнату вошла довольно упитанная и крепенькая для субтильных карлов женщина. Ее лицо, несмотря на ворчание, было печальным, а глаза припухшими от слез.
– У городских-то и делов нету, окромя беседы разводить. Вот и мешаются под ногами. Заместо разговоров-то поисками лучше бы занялись. Мальчик-то в лесу, небось, уже волками погрызенный лежит, а они тут разговоры говорят.
Гашка встала рядом со стулом мужа и насупленно посмотрела на Иллу.
– Ну и чего я вам нового расскажу? Все уже лорду-управителю говорено-переговорено было. Сколь можно-то?
Илла пропустила мимо ушей ворчание карлы и спокойным, почти ласковым голосом попросила:
– Присядьте, пожалуйста.
Карла удивилась, но села.
– Расскажите мне о том несчастливом дне с самого начала. Вот вы встали утром, а потом что было? Просто по минутам распишите, чем занимались, о чем говорили, что собирались делать?
– Зачем это?
– Так нужно ... для следствия. Вы же не думаете, что мы приехали полюбоваться красотами вашей долины? Нет? Вот и хорошо. Тогда делайте то, о чем я прошу ... пожалуйста.
– Ну ... поднялись до свету, как всегда. Желька коров доить пошла, я опару поставила: хлеб в тот день затеяли печь. Мы завсегда хлеб по средам печем. Мужики в лес еще с вечера уехали - делянка у нас там, сухостой на зиму пилить нужно ... дома один Нещак остался. Это, стало быть, сын мой. Желькин мужик ... отец Небоя нашего ...
Карла не сдержалась и всхлипнула. Суровый на вид хозяин положил на ее руку ладонь и слегка сжал.
– Ну, потом и детвора проснулась, - продолжила рассказ Гашка.
– Четверо их, внуков-то. Двое Нещака
Внучки по дому управляются: полы помыть, фрукту на сушку нарезать. По мелочам. У нас праздных нет, все при деле ...
– А дальше?
– подтолкнула замолчавшую было Гашку Илла.
– А что дальше-то? Благ-то коров уже давно выгнал, а Небой все возится чего-то в сарайке. Гуси ором орут, у ворот столпились, а его все нет. Вот я и пошла глянуть, чего он там возится.
– А говорили что при этом?
– Да что говорила? Ничего такого ... ворчала, как всегда. Да я ж не со зла. Так к слову.
– И все же? Может, обидели ненароком мальчика. Всякое в подростковом возрасте бывает. Ему уже сорок лет было, а он еще гусей пас. По меркам людей, это выходит, где-то лет десять-двенадцать. Так?
– Старик кивнул.
– Вот! Для него это уже обидно было. Он же уже взрослым себя считал ...
– Ну, что я там говорила?- задумалась Гашка.
– Говорила: чего возишься ... он уронил что-то ... я ему: руки-крюки, а мозгов и вовсе нету ... он снова что-то со стены сшиб - звон стоял ... я ему: чтоб тебя, говорю, лешак по лесу три года таскал, неумеху-то ...
А потом все ... тихо стало. Я в сарай-то заглянула, а там и нет никого. Сына позвала, чтоб приструнил-то паршивца - это ж где видано, бабку не дослушать да тайком улизнуть? А гуси-то орут, гоношатся, места себе не находят. Сама в дом пошла ... опара у меня ...
– Так, дальше можно не рассказывать!
Илламэль вскочила со стула. Ей в голову пришла дикая, но все же дельная мысль. Она выбежала во двор и увидела выходящего из сарая Хиза. Его лицо было бледным, а руки слегка дрожали.
– Ну что? Что сказал дух?
– Плохо дело. Он не видел никого конкретного, но почувствовал чье-то присутствие. Сильного и чужого.
Илла кивнула. Это не противоречило ее догадке - наоборот, только подтверждало ее.
– Послушай, - она подхватила гнома под руку и отвела подальше от любопытных ушей.
– Знаешь, откуда мне известен язык карлов? У нас в монастыре была одна сирота - послушница. Она была долинной карлой. А еще у нас была гоблинша, помощница кухарки ...
Так вот, она рассказывала одну историю, в которой мать в сердцах призвала степняка, ругая дочь. Степной дух несколько лет таскал девочку по долине, и только когда проклятие иссякло, ее, полуживую, нашли утром на пороге дома. Представляешь? А эта ... бабушка ... похоже, сыпала такими проклятиями направо и налево, даже не думая о последствиях.
– И кого она наслала на мальчика?
Гном даже не подумал взять под сомнение слова Иллы, как она опасалась, наоборот, очень серьезно отнесся к ее словам.