Агентство "Последний путь" 2
Шрифт:
— Мара — к дому. В прямую не лезь. Работай из-за угла. Стрельнула — за угол. Перебежка к другому дому, снова выглянула и снова стрела и прячешься. Шара — на другую сторону. Работаешь так же. Выглянула — выдала ледяной шип, спряталась. Гара — со мной.
Верша быстрым шагом направился к солдатам. Те были заняты погрузкой зерна и не сразу поняли, что происходит. Берсерк тем временем, подошёл почти вплотную. Он достал второй топорик и уже собрался броситься вперёд, но тут мимо него пролетела стрела, вонзившаяся в горло одному из солдат с мешком на спине. Второму в бок прилетел
— Тревога! — заорал он во всё горло, пытаясь скрыться, но не успел сделать и десятка шагов, как получил стрелу в спину, а за ней сразу же ледяной шип в голову.
Солдаты высыпали из амбара и соседних домов. Тут же послышался шелест клинков, засвистели стрелы и ледяные снаряды. Рядом с амбаром, поймав на выходе из двери дома солдата, хекнула Гара, вонзившая кинжалы в бок противника.
— Подходите, суки! — взревел Верша, начиная танец смерти. — Всем достанется, ублюдки!
Бой закипел.
Верша вращался, словно вихрь, со своими топориками. Мара била из-за угла и сразу пряталась за домами и постройками, меняла позицию и даже не успевала понять: попала она или нет. Шара действовала так же с той лишь разницей, что швырять ледяные шипы у неё получалось реже. Гара, поначалу напавшая в лоб, быстро оказалась наедине с двумя противниками. Быстро смекнув, что в прямой схватке ей не победить, она пулей устремилась к дому, из которого вышел солдат. Метнувшись внутрь, она притаилась за углом. Послышался топот, в дом ввалился первый, которого Гара дёрнула на себя за плечо и тут же полоснула по горлу. Второй ввалился в дом по инерции, но тут же выставил перед собой оружие.
Гара думать не стала и резко замахнулась кинжалом. Воин приподнял клинок, но тут же получил пинок между ног, отчего выпучил глаза, схватился за своё достоинство и начал сгибаться. Резкий рывок к нему, и кинжал входит в грудь по самую рукоять.
Девушка повернула оружие и резко выдернула, после чего отступила на пару шагов и притаилась у двери, готовясь поймать следующего, но за ней никто не последовал.
С улицы доносился лязг оружия, мат Верши и солдат. Гара же выждала еще секунд десять, прислушиваясь к тому, что происходит на улице, а затем оглядела комнату.
В центре комнаты лежала пожилая женщина с седыми волосами. На спине у неё была огромная рана, судя по размерам от оружия солдат. У дальней стены был открыт люк, а недалеко от него старая кровать из грубых досок. На кровати перепачканное кровью белье, одеяла, простыни, в куче из которых торчит детская ножка.
Гара на секунду замерла в ступоре. Руки опустились, и она сделала шаг к кровати. За ним ещё один. Рука потянулась к краю одеяла и схватила его.
Покров медленно, нехотя спал с тела ребёнка.
Под одеялом оказалась девочка лет двенадцати. Серебристые волосы, бледная кожа, приятные черты лица и перерезанное горло. Девочка совершенно голая. Следы крови в
Гара глубоко вдохнула и сглотнула. Зажмурилась и открыла глаза снова. Мёртвый ребенок не исчез. Снова глубокий вдох.
— УРГАВАЛ! — раздался рев подоспевших на драку троллей.
Гара сделала шаг назад, снова оглядела небольшой дом и снова глубоко вздохнула. С каждой секундой разум отпускало оцепенение, и мысли начинали шевелиться. Тот самый солдат из отряда прирезанный на выходе из дома, мёртвая женщина, открытый подвал, и мёртвый изнасилованный ребенок.
— Суки... — прошептала девушка и сжала кинжалы крепче. Снова глубокий вдох, и руки сами по себе сильнее сжимают оружие. — Суки...
— Старший? — несмотря на мужчину рядом, спросил Верша.
— Да, — ответил мужчина и продолжил стоять.
Берсерк сплюнул на землю и хлопнул по бревну, на котором сидел.
— Садись, в ногах правды нет, — предложил он, глядя, как тролли оттаскивают трупы к яме, которую вырыли. — Много они у вас забрали зерна?
— Так... считай всё выгребли, — ответил мужчина, с опаской поглядывая на троллей.
— Чего не спрятали?
— Так... Не успели. Они обычно с первым снегом приходят. Мы с краю церковных земель.
— Понятно, — вздохнул Верша.
— А вы... лихие?
— Мы? — вздохнул Верша, выдержал паузу и усмехнулся. — Нет.
Берсерк взглянул на мужчину, заметил на его волосах седину и усмехнулся.
— Нет, отец. Мы тёмные.
— Это как? За троллей — оно понятно. А ты?
— А вот так. Теперь ты либо светлый, либо тёмный. Либо ни тот, ни другой, но теперь тебя все пинать будут. И светлые, и тёмные.
Мужчина умолк, переваривая сказанное, а Верша вздохнул.
— Ты, значит, снаряди кого-нибудь. Кто сообразительнее. Пусть к церковникам бежит. Расскажет, что пришли сборщики подати, да тут же налетели тролли. Всех перебили. Вы, мол, так и так. Схоронили по церковным обычаям, а сами сразу к ним на поклон.
Староста деревни задумчиво взглянул на воина, а тот продолжил выдавать указания:
— Свой урожай подели, как обычно. Чуть побольше накинь, чем в прошлом году. Когда придут — скажешь, мол, так и так. Пришли, перебили, зерно вывалили с телег и увели. Телеги с мужиками сейчас же хватай и тащи на торжище, но не в город. Куда подальше. А про налет скажи, мол, сами попрятались и едва смогли ноги унести. Да, куриц ещё перебей. Цыплят и молодок тощих оставь. Вряд ли позарятся. Куриц мы можем выкупить. Троллям мясо надо. Если есть корова — тоже возьмём.
— А ты?
— А ты за нас не беспокойся, отец. Про себя думай.
Мужчина кинул взгляд на троллей, а затем на Гару, что закутывала в простынь мёртвого ребенка.
— Что возьмешь?
— А хер ли с тебя брать? — хмыкнул Верша. — Да и зачем?
— И грабить не будешь?
Берсерк выразительно взглянул на старосту и вздохнул.
— Я сам из деревенских. За что держать плуг — знаю. И чем живёте тоже в курсе.
— И выкуп не спросишь? — не унимался староста.
— Знаешь... спроси ты меня пару месяцев назад — спросил бы. Только сейчас...