Агентство «Вечность не вопрос»
Шрифт:
– А ты, Джин? – Вельзевул подошел к краю круга, как если бы с легкостью мог его переступить. Не мог, даже демон его силы не был в состоянии мгновенно состряпать себе тело. – Не желаешь заключить сделку? Я дам тебе то, о чем ты мечтаешь больше всего на свете.
Джин за моей спиной тихонько вздохнул, а в меня ударила чистая, всепоглощающая тоска такой силы, что захотелось свернуться калачиком и прорыдать сотню лет к ряду. Это еще что за черт? Мы с огненным созданием переглянулись, кажется, не только я заметила возникший между
– Ты не сможешь этого сделать. Ни ангелам ни бесам не под силу вернуть мне утраченное.
– И ты согласишься довольствоваться обрезками, жалкими остатками совершенства огненной души, когда я предлагаю тебе целое? Я могу очистить с нее налет темноты, восполнить пробелы, вернуть память и даже лю…
– Уходи, Вельзевул, – устало перебил его джин. – Со своими бедами я разберусь сам. Разбирался же последнюю тысячу лет. Или тебе помочь исчезнуть?
– Какой же ты дерзкий, огненный смерч. Для того, о ком в этом мире почти забыли.
– В отличие от тебя, мне не нужны люди, чтобы существовать.
– Один, вполне определенный человечек тебе нужен… я бы на твоем месте… –
Договорить ему не дали.
– Изыди, – джин сказал одно слово. Одно короткое слово, а печать под ногами верховного демона обратилась в зыбучий песок, потянула его вниз. Лопнула тога, срываясь с мускулистых плеч, рассыпались идеально уложенные волосы, а идеальное лицо исказилось в яростной гримасе. Не то, чтобы я питала к Вельзевулу жалость или признательность, но сугубо из практических соображений повторила слова изгнания, отправив его обратно в преисподнюю.
– Ну что, домой? – бодро предложил мне джин, не уточняя впрочем, что он понимает под понятием «дом».
– Домой. – тупо повторила за ним.
[1] Ф. Ницше «Злая мудрость. Афоризмы и изречения» (nietzsche.ru)
***
Ехали мы на машине-развалюхе, в которой нашлось местечко и для нового пассажира. На ковре-самолете я отказалась лететь наотрез, да и джину, судя по всему, требовалось время, чтобы смириться с обретением человечности. Я не просто так оформила наши взаимоотношения в подобный контракт, Москва могла не выдержать всесильного магического существа, наделенное бессмертием и Бог знает какими еще возможностями. А так впечатляющая сила Файралаха была слегка разбавлена моей человеческой сущностью, а потому он больше не мог превратиться в песок. Хотя, подозреваю, все еще был способен швыряться огненными шарами.
Только что расправившаяся с нашествием ангелов, компания наша выглядела довольно жалко. Инна рассматривала сломанный и неправильно сросшийся палец, Люцик стеклянным взглядом смотрел на дорогу, потому что все еще не мог поверить, что мы победили. Велыч впал в состояние комы, не реагировал на звуки и шлепки по восковому лицу. Как практик, который призвал его, я понимала, Велыч просто перенапрягся, стирая нас с реальности, что доступна вычислительным машинам, вот и лежит – восстанавливается.
Единственный,
– Мне приходилось наблюдать эти чудесные машины, но я еще никогда не был внутри ни одной из них, – с восторгом молвил он, прижимаясь в моему боку. Он бы меня себе на колени посадил, будь у него такая возможность, но хмурый Алехандро выступил внезапным блюстителем норм приличий.
– Напомни мне, почему он теперь с нами? – раны на теле инкуба зажили, он был грязен, опустошен энергетически, в разорванной одежде.
– Я принадлежу прекраснейшей из женщин. Мое вместилище хотел присвоить себе повелитель мух, демон гордыни Вельзевул, а весна жизни моей соединила наши души в одну, и теперь путь мой – следовать за ней, быть ей защитником и верным другом. – джин материализовал трубку, выдохнул облако душистого пара. Ну … японский самовар, еще один курильщик на мою голову. Добавить мне было нечего, кроме как:
– Как видите, ему требуется социализация.
Машину подбросило на лежачем полицейском, и я бы ударилась макушкой, если бы джин не приобнял меня одной рукой.
– Все будет хорошо, весна моей жизни, я пройду это социализацию, сколь сложной магией она бы не была. – Вот теперь мне захотелось приложиться головой уже самостоятельно. Я понятия не имела, как достать для джина документы, как помочь отыскать ему работу. Я даже не представляла, как его зарегистрировать. Для магического существа он был слишком велик, к вызванному демону его отнести нельзя, потому что он не демон и не я его вызывала. От ужаса, в какой бюрократический ад мне предстоит погрузиться, едва я просплюсь, становилось просто очень страшно. Лучше уж победить еще одного ангела…
Первым мы высадили Велыча. Моя соседка встречала его как героя с поля битвы: слезами, борщами и поцелуями. Оставив демона в ее нежных руках, мы поехали ко мне.
– Алехандро, ты ко мне сейчас не мог бы зайти? – лицо инкуба приняло удивленное выражение.
– Прости, девушка с золотыми глазами, но менаж а труа сегодня не входит в мое расписание.
– Скорее уже квартет, – чтобы покраснеть, нужно было иметь силы и совесть. Ни тем ни другим я в 8 утра не располагала: – или ты забыл, что у меня на кровати лежит прикованный наручниками Рафаэль?
Джин гневно скрипнул зубами. Вот значит, что такое социализация мы не выяснили, а что такое менаж а труа узнать успели…
Ангелка мы застали бодрым, злым, осознавшим, в каком он нелепом положении. Наручники с него снимал Алехандро, он же объяснял, что друг наш все проспал: что добро мы победили, Москва спасена, а маленькие детишки с даром тьмы могут спокойно спать в своих кроватках и мечтать о том, как однажды вырастут страшными ведьмами и колдунами.
В это время я принимала душ, постоянно ощупывая шею и тихо плача от облегчения.