Агентурная сеть
Шрифт:
С детских лет, с первых занятий в секции плавания я по совету тренера стал вести спортивный дневник. Менялись виды спорта, я осваивал все новые и новые дисциплины, постепенно поднимаясь от новичка до разрядника, а затем мастера спорта, и все это время я аккуратно записывал в этот дневник содержание каждой тренировки, результаты выступлений в соревнованиях, размышления о спорте и своем отношении к нему, анализировал причины успехов и неудач.
Со временем это стало настолько привычным занятием, что если мне по каким-то причинам не удавалось сделать очередную запись в день тренировки или соревнования, то я чувствовал себя не в своей тарелке до
Когда я был направлен на учебу в разведывательную школу, я был вынужден прекратить эти записи, хотя еще какое-то время продолжал активно заниматься спортом и даже выступал в динамовских соревнованиях. А прекратил я вести спортивный дневник потому, что отныне не мог даже написать, что участвую в динамовских соревнованиях, потому что такая запись, попади она на глаза постороннему человеку, раскрывала мою принадлежность к ведомству, в систему которого входит внешняя разведка! А какой смысл вести спортивный дневник, если в нем нельзя даже написать, когда, где и в каком соревновании ты участвовал?
С этого момента все, что составляло смысл всей моей жизни, стало исключительно достоянием памяти. Поначалу меня это сильно тревожило. Мне казалось, что со временем я позабуду многое из того, что происходило со мной в процессе разведывательной карьеры, и не смогу воспроизвести некоторые ее детали в мемуарах, если когда-нибудь задумаю их писать. Но постепенно я успокоился, уверовав в то, что память подобна фильтру: она отсеет все несущественное, мелкое, и с поразительной точностью сохранит то, что имеет подлинную ценность и заслуживает быть упомянутым в мемуарах.
Так оно и случилось! И теперь, когда я пишу эти строки, память услужливо предлагает мне нужные факты и обстоятельства, которые я и использую по своему усмотрению.
«Ринго» совершил грубейшую ошибку, нарушив неписаный закон разведки, и, сам того не желая, дал мне возможность проникнуть в его самые сокровенные мысли, узнать о нем то, что он (я был в этом уверен!) предпочел бы никогда не рассказывать другому человеку, тем более своему противнику.
Я убил несколько вечеров, глядя в экранчик эпидиаскопа и кадр за кадром прокручивая рулончики негативной пленки. Это было захватывающее чтиво! И не потому, что «Ринго» обладал каким-то исключительным литературным даром и его дневники представляли собой шедевр мемуарного жанра. И даже не потому, что в них упоминалось о каких-то необыкновенных событиях и потрясающих разведывательных операциях или раскрывались какие-то факты и имена. Чтение дневниковых записей «Ринго» доставляло мне необычайное профессиональное удовлетворение по одной простой причине: по мере того, как я страницу за страницей расшифровывал его своеобразный почерк и разбирался в различного рода сокращениях и условностях, я приобретал над ним огромную власть, которая давала возможность распоряжаться его судьбой!
Довольно быстро я понял, почему в нашем оперативном архиве нет никаких сведений на «Ринго». Объяснение оказалось на удивление простым: его служебная карьера сложилась таким образом, что до встречи с «Меком» он ни разу не входил в боевое соприкосновение с советской разведкой! И это было тем более
Из его дневника я узнал, что работать в ЦРУ «Ринго» начал пятнадцать лет назад. Причем сменил свою гражданскую специальность из желания, как он писал, «найти более интересное занятие, чем обычная работа в сфере бизнеса», а еще под влиянием романтического представления о профессии разведчика.
Сколько молодых людей во всем мире пришли на работу в спецслужбы под влиянием этого самого «романтического представления»! Заметьте, не идеология — идеология тут совершенно ни при чем, — не материальные блага, а романтика профессии влекла и влечет тысячи и тысячи тех, кому кажется пресной и скучной обыденная жизнь.
Ну, положим, советскую молодежь можно было понять: куда еще податься энергичному, предприимчивому и смелому человеку, как не в разведку? Где еще в условиях тоталитарного государства мог он проверить себя в стоящем деле, в полной мере проявить свои способности, приобрести столь желанную независимость, а заодно удовлетворить свое стремление повидать мир и отведать солидную порцию острых ощущений?
Насколько серьезен такой мотив, как «романтическое представление», для выбора профессии вообще, и такой, как разведка, в частности? И что знают об этой профессии молодые люди?
Могу с уверенностью утверждать: советские парни и девушки, даже наиболее начитанные, не знали ничего или очень мало и, идя в разведку, играли, что называется, втемную! Нельзя же в самом деле всерьез принимать книги и фильмы о похождениях пресловутого майора Пронина и некоторых его не менее «знаменитых» коллег! Немногочисленные добротные произведения о разведке тонули в море безвкусицы. И может быть поэтому, столкнувшись с реалиями и рутиной такой сложной и трудной профессии, как разведка (а вряд ли кто-то усомнится в ее сложности и трудности), многие из них испытывают преждевременное разочарование, опускают руки и ищут возможности оставить службу. Или сама разведка под разными предлогами освобождается от незадачливых «романтиков».
Выдерживают все тяготы и становятся настоящими профессионалами только те, кто пришел на работу в разведку по призванию, для кого «романтическое представление» трансформируется в любовь к своей профессии и становится осознанным пониманием своего долга.
Другое дело в «свободном» мире! Тут к услугам молодых людей всегда были и различные формы частного бизнеса, и возможность без всяких препятствий путешествовать в любом направлении и в любое время, и масса острых ощущений, недоступных советскому человеку!
И все же профессия разведчика и в западных странах была не менее привлекательной для молодых людей, чем для их советских сверстников. При этом на Западе было еще одно серьезное преимущество: чтобы заблаговременно разобраться во всех особенностях профессии, как положительных, так и отрицательных, к услугам молодых людей горы мемуарной литературы, сотни художественных и документальных фильмов, рекламные ролики и проспекты, с помощью которых спецслужбы заманивают к себе новобранцев, и многое другое, что даже представить себе невозможно в обстановке всеобщей секретности, существовавшей в нашей стране.