Агерский лекарь
Шрифт:
Бела принялась сметать, стаскивать в кучу подле ствола сухие опавшие листья. Как ни крути, а под кроной огромного дерева дождь будет не так страшен…
Увидела, что самый юный спутник мага собирает ветки для костра. Сухмет с напарником куда-то ушел, сам бывший трансильванский посол занят установкой походного шатра. Небольшого такого – как раз с удобством разместиться одному человеку. Наверное, будь рядом хоть кто-то не занятый делом, он тут же стал бы выполнять эту работу вместо мага.
Хагр откуда-то уже тащил сухую корявую
И только проводник стоял неподвижно, устремив взгляд к вершине горы, над которой курился слабый темный дым. Дым потом сливался с облаками…
Лоранта трясло крупной дрожью, укрыть его было нечем. То есть у мурешских солдат, может, что-то в мешках и имелось, но Белала не сомневалась, что если попросит, то понимания не встретит…
Значит, нужно развести костер.
Она решительно подошла к Хагру, который маленьким походным топориком разделывал добытую коряжину.
– Нужен отдельный костер, для тепла и чтобы вещи просушить. Лорант совсем замерз. Если мы здесь застрянем, он может умереть.
Орк на секунду прервал работу, пристально вгляделся в лицо девушки. Медленно кивнул:
– Вон там, у скалы. Иди, собирай хворост.
Она решилась. Сказала:
– Если хотим сохранить мальчишке жизнь, то надо его укрыть сухим одеялом.
– Я скажу Чордашу. Иди, женщина.
Бела не стала отвечать. Даже губу прикусила, чтобы только не ответить. Хворост, значит, хворост. Пока что Хагр единственный в отряде, кто высказывался, пусть и неохотно, в ее поддержку. Чордаш с самого начала был настроен убить Лоранта, и мальчик все еще жив только благодаря орку…
Дождь начался, когда сумерки окончательно сменились ночью. Мурешские солдаты за это время успели обустроить лагерь – из шестов связали навес, этакую односкатную крышу, которую закрыли ветками кустарников и широкими листьями местных папоротников. Подле навеса дымил костер, сложенный из трех мощных бревен. Еще один костер, поменьше, горел под кронами деревьев – там под треногой кипел круглый походный котел. Над котлом хлопотал парнишка по прозвищу Сыч, тот самый юный член отряда.
Белала сидела с краю. На кольях, вбитых у костра, сохла рубашка Лоранта и лекарский балахон. Мальчишка дремал, завернутый в чье-то шерстяное походное одеяло. Чье – она так и не узнала.
Чордаш, очевидно, нервничал – часто вскакивал, отходил ко второму костру. Потом возвращался, но не садился, а расхаживал по ту сторону огня, не обращая внимания на моросящий дождь.
Белале его тревога была понятна – Сухмет, который вроде бы отправился с напарником разведать дорогу и найти если не жилье, то удобное место для ночлега, все еще не вернулся. А ведь прошло уже много времени. Да еще проводник с приходом сумерек мрачнел все больше и все тревожнее поглядывал на склон горы, изредка повторяя: «Страшное здесь место. Нехорошее».
Бела тоже смутно ощущала угрозу, идущую откуда-то со стороны горы. Но отстраненно – как будто
Сыч притащил котел с кашей, а ни Сухмета, ни второго парня все еще не было.
– Может, пойти поискать? – ни к кому конкретно не обращаясь, произнес Моргаш.
– До света из лагеря – ни ногой, – угрюмо оборвал его Хагр. – А то будет как на Истре.
Разведчик мигом притих, а Бела подавила желание переспросить, что было на Истре. Истр – большая, полноводная река, он течет через многие земли…
– Нехорошее место, – повторил проводник.
– Дежурят Сыч и Жосан! – распорядился Чордаш. – Остальные – спят. Вторыми – Моргаш и Урсу. Жосан, разбудишь их, как бревна прогорят. Если вернется Сухмет – разбудишь меня. Еще неизвестно, когда ждать рассвет…
Бела от своей порции оставила несколько ложек каши для Лоранта. Правда, она не была уверена, что сможет накормить мальчишку.
Сухмет вернулся один, без напарника, когда небо уже начало светлеть, а дождь почти прекратился.
Он брел без дороги, через бурелом и кусты, и назначивший себя утренним дежурным Чордаш его сначала услышал, потом лишь увидел.
Выглядел разведчик страшно – изорванная одежда висела на нем клочьями, руки и лицо оказались расцарапаны ветками. Сухмета шатало.
Спала Бела чутко и видела непонятные мутные сны, в которых ей кто-то то ли грозил всеми муками, то ли пытался о чем-то предупредить. Сон причудливо сплетался с реальностью, и когда она услышала рядом тихий не то всхлип, не то стон, то сразу пробудилась, как будто и не дремала.
Лорант проснулся, наверное, немного раньше. Сидел на наваленных вместо подстилки листьях, одеяло сползло с плеч. И очень серьезно смотрел куда-то выше по склону.
Белале стало не по себе. Она проследила его взгляд, но не заметила ничего необычного. Просто лес, какие-то кусты… сквозь них виден склон той самой горы, на которую они, похоже, потихоньку поднимались. Гора – серая громадина, покрытая потеками старой лавы, она, словно великан, смотрит на непрошеных гостей недобрым хитрым взглядом. Не зря маг-проводник назвал ее «нехорошим местом».
У костра, понурившись, сидел Сухмет. Его плечи периодически вздрагивали, из глаз текли слезы. Бела впервые видела, как плачет взрослый сильный мужчина. Зрелище ей не понравилось.
Чордаш потряс его за плечи, спросил:
– Где Сабо? Он жив?
Но тот промолчал. Протянул руки к огню – они тоже заметно дрожали.
– За что? – спросил он сквозь слезы. – За что убил?! Я такой же, как он! Почему убил?
– Кого убили? Кто? Сабо жив?! – вновь прорычал мастер Чордаш.
От ручья с полным котелком вернулся Хагр. Увидел, какие дела творятся, подошел к огню.