Агерский лекарь
Шрифт:
Следующую ночь полк провел подле крохотной деревушки, чье название совпадало с названием ручья, на котором она стояла. А к обеду следующего впереди показался и Севле…
– Ну что, старик? Долго мы здесь будем отдыхать?! Время не терпит!
Проводник мотнул головой, словно отметая аргументы собеседника.
– Этот мир чем-то похож на ваш. Из него так же тяжело найти путь в Междумирье. Но, пожалуй, нам повезло, что мы оказались здесь…
– Шутишь? – Чем дальше, тем больше вещей раздражало Чордаша, и он все чаще
– Нет, не шучу, мастер. Нас ведь могло забросить в такой мир, где и воздуха самого нет… или в такой, где совсем отсутствует всякая магия. Так что нам повезло. Здесь магии много… она, правда, весьма отличается от той, к которой я привык. Зато даже ее остатки вполне сгодятся для того, чтобы восстановить мой амулет.
– И долго ты собираешься его восстанавливать?
– Не знаю. Место здесь нехорошее. Надо бы поискать другое убежище…
– Я не двинусь с места, пока не буду знать, что с Сухметом и Сабо!
Сухмет впал в апатию. Все реже от него можно было услышать монотонное «за что?», все чаще он просто сидел, слепо глядя в огонь.
Бела кормила его с ложки, хотя Чордаш заявил, что тратить на него еду нецелесообразно. Хагр возразил, что хочет попробовать вернуть его своим способом. Так что пока паек ему выделялся. Сыч провожал Сухмета в кусты и присматривал, чтобы тот не убрел куда-нибудь. На ночь решили его привязать. Хотя видимых причин для этого не было – парень вел себя тихо, просто сидел, смотрел в огонь.
Больше внимания и времени требовалось уделять Лоранту. Он все-таки простудился и теперь кашлял приступами. Зато повязки удалось снять почти все – не зажили до конца только две раны. И еще Белале теперь казалось, что Лорант выделяет ее среди остальных. Чаще следит взглядом за тем, что она делает, улыбается, когда она садится рядом. Впрочем, под вечер у него начался жар, и тут уж ни о каком узнавании не могло быть и речи.
Так подходил к концу второй день на этой странной земле.
Вечером поднялся ветер. И то ли у Белалы от усталости и переживаний разыгралось воображение, то ли в голосе ветра действительно слышались далекие протяжные голоса. Она даже припомнила, что во вчерашних снах они присутствовали тоже. Но если вчера ей не помешало бы уснуть даже поднятое некромантом-недоучкой и усердно завывающее над ухом кладбище, то сегодня эти голоса как будто о чем-то предупреждали. Или звали куда-то. Или угрожали.
Чордаш мотался от разведчика к проводнику, требуя немедленных действий от обоих: время шло, а никаких шагов для скорого возвращения в Муреш никто не предпринимал.
Хагр вычерчивал на песке какие-то линии, шептал под нос резкие неприятные слова и на мечущегося командира обращал внимания не больше, чем на стволы деревьев, укрывающих поляну своими кронами.
Подошел к Сухмету, коротким, изукрашенным непонятными символами лезвием полоснул по его запястью. Покрыл кровью блеснувшие темным металлом палочки,
Говорят, помимо обычной магии, орки владеют неким одним им ведомым шаманством, древним, как их племя.
Белала сильно заподозрила, что как раз и наблюдает орочьего шамана за работой. Все то, что она знала об этой магии, наводило на мрачные размышления. Правда, в основном это были слухи, которые невозможно проверить…
Орки обращаются не к силам земли и потокам магии напрямую. Они призывают духов из тех мрачных и пустынных мест, куда те переселяются после гибели их телесной оболочки. А духи – существа капризные. Могут помочь, а могут и вовсе не явиться. А то и обмануть неопытного шамана…
Ветер разыгрался не на шутку, и голоса, звучащие с ним слитно, стали более отчетливыми. А потом Бела поняла, что различает их не только она: Жосан, дежуривший у края поляны, внезапно подхватил взведенный арбалет и выстрелил в темнеющую чащу. А потом вытащил из сумки новый болт и принялся поспешно натягивать тетиву.
Белала подбросила в огонь веток. Конечно, пламя костра – укрытие ненадежное, и опытный путешественник, ожидающий нападения или лесных тварей, или врага, всегда сидит к костру спиной, чтобы глаза не привыкли к свету пламени и успели различить опасность. Но ничего с собой поделать она не могла – огонь успокаивал.
Лорант полностью был во власти болезни, лишь изредка возвращаясь в сознание. Тогда Бела разговаривала с ним – просто так, для собственного успокоения. Мальчик по-прежнему ничего не помнил и не отзывался на собственное имя…
Когда совсем стемнело, Хагр разложил три костра на равном расстоянии друг от друга – получился равносторонний треугольник. Три обмазанных Сухметовой кровью и тщательно просушенных металлических стержня оказались воткнуты в центре каждой из сторон.
Орк взял за руку своего подчиненного и провел три раза вокруг костров против солнца, после чего заставил войти в центр.
Другие мурешские воины, кроме дежурного Жосана, даже вид перестали делать, что продолжают обустраивать лагерь, – все собрались у шаманских костров. Правда, на почтительном расстоянии. Хагр не обратил внимания. Он весь был увлечен собственным колдовством.
А меж тем тьма вокруг полнилась движением. Как будто тени скользили по самому краю зрения. Одновременно и далеко, и совсем близко…
Хагр завершил долгое и совершенно непередаваемое человеческой гортанью заклинание, и одновременно с этим от леса задул холодный резкий ветер.
– Сухмет! – крикнул орк в лицо парню так, что даже Белала, сидящая дальше всех, вздрогнула. – Сухмет, отвечай!
Повисла пауза, затем неуверенный голос Сухмета:
– Я здесь…
– Слышишь меня? Узнаешь? Кто я?
Молодой разведчик чуть покачал головой:
– Не помню. Так давно… командир.
– Соберись, парень. Что было, когда вы пошли в горы? Вы пошли в горы с Сабо. Разведать местность. Что там случилось?
– Там тропа. Мы шли вверх. Мы охраняем храм.
– Кто это «вы»? – взорвался Чордаш. – Что он несет?