Агидель стремится к Волге
Шрифт:
— А ты отпиши грамотку к своим да к иноземным магометанцам. Не то так и будет кровушка проливаться. Пожалел бы свой народ, что ли. Ведь супротив бунтовщиков высланы дружины под началом Урусова. Воеводам больших городов тоже приказано отрядить рейтар [69] и солдат.
«Да, не зря меня оставили в живых! Значит, восстание продолжается. А меня хотят использовать, чтобы я помог им его подавить», догадался Сайт и наотрез отказался писать обращение.
Дьяка будто подменили.
69
Рейтар —
— Что ж, не хочешь по-доброму, тогда пеняй на себя! — проговорил он зловеще сквозь зубы и велел отвести его в застенок к заплечных дел мастерам.
Первым делом палачи опалили Сайту брови, усы и бороду. Узник выдержал эту пытку, не издав ни звука. Так же стойко держался он, пока его пороли и заламывали руки. Не желая стать предателем, Сайт мужественно терпел, все крепче стискивая зубы. И когда ему сдавили тисками голову так, что череп вот-вот должен был треснуть, он лишь простонал в полузабытьи:
— Алла, Алла-ам!..
Как только Сайт потерял сознание, колоду ослабили. Узника окатили холодной водой.
Когда полумертвый мулла пришел в себя, с него начали сдирать кожу.
Так и не сумев сломить волю башкирского вождя, дьяк был вынужден прекратить пытку. Распорядившись заключить его в тесную каморку в темном подземелье, он отправился к царевне Софье.
Когда дьяк рассказал все, как было, она обругала его в сердцах, после чего, немного поостыв, спросила:
— А этот мулла знает, что бунтовщики-башкирцы объявили его своим ханом?
— Нет, не знает, — ответил тот, дрожа от страха.
— Чего ж ему надо?
— Требует, чтобы все было, как прописано в Жалованной грамоте Ивана Грозного. Воли для своего народца добивается.
— А ты бы и посулил.
— Так ведь не верит он нашим посулам, Ваше высочество. О том, чтобы писать обращение к башкирцам да к маготометанцам даже слышать не желает.
— Пускай померзнет в подземелье. Может, сговорчивее станет.
— Не знаю, Ваше высочество, — с сомнением произнес дьяк. — Уж больно строптив! Его ничем не проймешь. Осталось одно — на тот свет спровадить.
Однако его предложение пришлось Софье не по нраву.
— Вождь башкирских бунтовщиков покамест живым нам нужен! А как усмирим оных, там и поглядим. По мне, я бы такого живьем сожгла, как казним мы всяких вероотступников.
Едва дьяк удалился, царевне доставили письмо из Казани:
«Воры башкирские вконец обнаглели. Татары Казанского уезду да прочие инородцы, обитающие окрест городков на берегах камских, примкнули к бунтовщикам. Елабуга да Заинек в осаде. Деревни, что в 200 верстах от Казани, разорены. Много наших людей полегло. Башкирцы подговаривают казанских да уфимских чувашей, татар и прочая к соучастию и идти на Казань…»
Перечитав несколько
Не в силах отделаться от навязчивых мыслей, царевна вызвала главу Земского приказа.
— Как думаешь, ежели мы казним узника Садирова, башкирцы угомонятся? — спросила она.
— Напротив, это явится лишь поводом для усиления бунта, Ваше высочество, — ответил тот.
Софья пронзила его колючим взглядом.
— Поясни!
— Этого святого почитают как великого хана не только башкирцы. Его знают во многих странах басурманских, Ваше высочество. Нельзя нам его покамест казнить…
— Уж не выпустить ли главного бунтовщика вовсе на волю? — презрительно усмехнулась царевна.
— Что вы, что вы, Ваше высочество! — замахал руками начальник приказа и поторопился изложить свое мнение. — Нам следует усилить охрану и подумать, как принизить его в глазах соплеменников.
— Ну-ка, выкладывай, что там у тебя на уме! — заинтересовалась она.
— Надобно пустить слух, будто мулла Сайт наш пособник и изменил башкирцам. Токмо и всего, Ваше высочество!
Та заметно оживилась, но, тут же усомнившись, спросила:
— Ты думаешь, башкирцы на это клюнут?
— Еще как. Убедить в этом наивный народец ничего не стоит!
— Пожалуй, ты прав! — не скрывала своего удовлетворения царевна. — Ежели замысел сей удастся, башкирцы утратят веру в своего хана, а вместе с тем и единство.
Похвалив собеседника за добрый совет, она возложила на него осуществление плана.
Нехитрая затея удалась. Ценою обмана и силой власти своего добились. Весной 1684 года возобновившееся было восстание снова сошло на нет. А разрозненные отряды уже не могли противостоять царским полкам.
XIX
Саит-мулла, заточенный после встречи с дьяком в подземелье, томился там в полном одиночестве, пребывая в неведении о судьбе родины и своего народа.
Допросы прекратились и поскольку уже больше не возобновлялись, он решил, что о нем забыли. В этой темной, холодной норе Сайт чувствовал себя как в могиле. Временами ему даже казалось, что выносить жестокие пытки было даже легче.
Он все время размышлял о судьбе своего народа. Башкирам родная земля и воля так же дороги, как русским — их Россия. Отчего же этого не хотят понять правители?
«Башкортостан — наша родина, и кто же должен защищать его, как не мы? Ни мы, ни наши отцы никогда не нарушали слова, данного Ивану Грозному, платили положенный ясак, боролись храбро и с честью за интересы государства Российского. И впредь башкирский народ будет помнить о своем долге. Только пусть считаются и с его интересами, пусть власти не игнорируют Жалованную грамоту с прописанными в ней правами, не грабят и не мучают людей…