Агитбригада 3

Фонд А.

— Зачем? — спросил Моня. — Холодно купаться.

— Раков ловить, — насмешливо хохотнул Епифан из куклы.

— Куклу выбросить в речку хочу, — сказал я. — Утопить.

— Так её отнесёт же течением, — засомневался Моня. — Она лёгкая.

А Епифан обидно расхохотался. Мол, дурачок какой Генка.

— Если камень привяжем — никогда не отнесёт, — хмыкнул я, — а чтобы наверняка, вместо верёвки проволоку возьмём. Так что лет пятьсот на дне полежит, а за это время её песком да илом навсегда затянет.

Ну разве что лет через тысячу извержение вулкана начнётся, и то не факт.

— Эй, Генка, не шути так! — забеспокоился Епифан, — ты же не сделаешь этого!

— Я? — удивился я, — Не сделаю? Ты уверен?

— Генка! — заныл Епифан, поняв, что мои намерения вполне серьёзные и я не шучу.

— Будешь теперь, Епифанушка, ты раков развлекать, — хохотнул теперь уже Моня, обидно так хохотнул.

— Генка, стой! — завопил Епифан, — я всё расскажу!

— С чёрного входа свободно! — отрапортовал появившийся из ниоткуда Енох. — Мефодий по главной лестнице поднимается на второй этаж. К Гудкову.

— Останься и послушай, что он говорить будет, — велел я ему и добавил, — только постарайся, чтобы он тебя не учуял. А мы пойдём, Моня, на речку, дела не ждут.

Я открыл дверь, помахивая куклой, и мы вышли во двор.

— Генка-а-а-а-а… — заканючил Епифан (честно говоря, я и не собирался топить его с куклой, но припугнуть было надо, иначе я сам там не разберусь).

— Какая дорога ближе к речке? — подыграл мне Моня и Епифан совсем сдулся:

— Ну, Генка-а-а-а-а! — заверещал он, — я всё расскажу! Только не топи, бога ради!

— Что расскажешь? — спросил я и подмигнул Моне. Тот моментально включился в представление:

— Да что ты ему веришь, Генка, — важно сказал он, — разве ты не понимаешь, что он просто пытается себе выторговать условия получше. А так-то он ничего не знает.

— Я знаю! Я всё знаю! — перепугался Епифан, — Не топи, Генка, я расскажу! Ты же нож ищешь, да? Твой нож?

— Ну, допустим, — сказал я, стараясь не выдать своего интереса.

— Нож у него в ящике стола лежит! — сообщил Епифан.

— Ну, это было и так не трудно выяснить, — сказал я.

— Я скажу, где он записи прячет! — нашелся Епифан, — только пообещай не топить.

— Обещаю, — зевнул я.

— Нет! Ты по-настоящему пообещай! — не унимался Епифан, — поклянись!

— Не буду я тебе клясться, — отмахнулся я, — ишь, чего удумал. Условия он мне ставит!

— Тем более, Генка может поклясться, что не утопит куклу, а сам её, к примеру, в печи сожжет, — продолжал раззадоривать Епифана Моня.

— Ты не сделаешь этого! — завизжал Епифан.

— Тогда рассказывай, — отрезал я, — Может, и не сделаю. Посмотрю по ценность твоего рассказа.

— У него из той комнаты, возле шкафа в стене такая выемка есть. На неё

если нажать — там в стене сразу дверь откроется, — зачастил Епифан.

— И что?

— Тайный ход это, — ответил Епифан.

— Куда? — приходилось из него буквально всё вытягивать.

— В подвал. Он там всё для жертвоприношений и для экспериментов держит, и там твой нож, — пояснил Епифан, и я вздрогнул.

— Ты сам видел?

— Да, Мефодий показывал, — вздохнул Епифан.

— Крепко же ты с ним снюхался, — осуждающе покачал головой я.

— Он мне жизнь навсегда предложил вернуть, — ответил после небольшой заминки Епифан, — свободную, телесную.

На это я ему отвечать ничего не стал — тем более мы пришли к искомому дому.

— Здесь, — неожиданно хриплым голосом сказал Епифан.

— Иди за мной, — велел я, первым вошел внутрь и зашагал по скрипучим ступеням вверх.

Упомянутая комната обнаружилась сразу, первой по коридору.

— Сюда? — уточнил я у куклы.

После подтверждения, толкнул дверь.

Огромная комната, пропитанная запахом чего-то неприятно-кислого, была пустая. Длинный овальный стол и пустые стеллажи у стен наполняли помещение пустотой.

Нужную выемку у шкафа нашел Моня.

— Вот! — обрадованно сказал он.

Я подошел и нажал — кусок стены с лёгким скрипом отъехал и передо мной появился тёмный провал.

— Твою ж мать! — ругнулся Моня, боязливо заглядывая туда.

— Остаёшься здесь караулить, — велел я, — если что — свиснешь.

— Но я же… — начал Моня, имея в виду, что теперь он не бесплотный призрак, а вполне живой и упитанный Зубатов, но я слушать не стал — устремился вперёд.

Разводить политесы было некогда — вот-вот мог вернуться Мефодий.

Длинный и узкий коридор стремительно уходил вниз. Осторожно ступая по выщербленным ступеням, я спустился. Эх, жаль, что Моня не призрак — пустил бы его в разведку.

Лестница была настолько крутой, что приходилось придерживаться рукой за верхние ступеньки. Я буквально «стёк» вниз и остановился перед закрытой дверью. За нею слышались какие-то скребущие звуки.

Когда я толкнул дверь — в нос ударил отвратительный кисловатый запах. Передо мной оказалось тёмное помещение, похожее на средневековую лабораторию алхимика. Куча пыльных колб, реторт, каких-то самодельных работающих приборов (один из них, похожий на самописец, скрипел), камней и кусков горных пород — всё это бардаком громоздилось на столе промеж куч бумаг. Я схватил верхний листок — какие-то символы, непонятные знаки, похожие на руны, текст был правда узнаваемый — вроде латынь.

Я порылся в бумагах — почти все были в таких вот каракулях. На всякий случай я наобум прихватил парочку и сунул в карман.