Агнец в львиной шкуре
Шрифт:
Он пристально посмотрел на меня.
— Через четыре дня, — твёрдо сказал я. — Послезавтра мы отправимся в горы — я и Дев. На двух гравипланах. Возьмём с собой небольшую группу и вторую, для прикрытия.
Я подошёл к столу, над которым мерцала карта. Лёгким движением развернул проекцию и добавил увеличения в нужном месте.
— Сядем вот здесь, в предгорье, в квадрате пятьдесят семь. Мы с Девом двинемся на север, в горы. Вторая же группа вернётся назад и будет ждать нас в двадцати километрах южнее. Вот здесь, — показал я место на карте.
— Думаю, будут проблемы со связью, — отозвался Тадеуш Сабуро, с сомнением качая
Он задумчиво почесал правую бровь и проницательно посмотрел на меня.
— Для этого и нужен второй гравиплан. Как только мы закончим со спутником, один из нас спустится по восточному склону — он более крутой, но путь здесь значительно короче — и доберётся до второй группы. Они и сообщат вам о начале наступления.
— А если со спутником ничего не получится? — с сомненьем спросил Торрена. Он наморщил в раздумье лоб и потёр твёрдый подбородок.
— В этом случае мы запустим метеотронные заряды. Тогда вы и без радиосообщения поймёте, когда выдвигаться на исходные позиции для наступления. Две трети наших сил нужно направить в обход, на левый фланг их обороны, чтобы отрезать её от города. Остальные двинуться во фронтальную атаку здесь, ближе к горам Кирокава.
— Это понятно, — серьёзно сказал Тадеуш Сабуро. — А почему ты не хочешь высадиться тут, прямо на площадке около станции? К чему такие сложности с двумя группами?
— Так нельзя, — возразил я. — Нам важна скрытность нашей операции. Мы не можем до конца быть уверенными в том, что эта станция до сих пор не охраняется. А если там действительно есть охрана, то она, наверняка, имеет связь со столичным гарнизоном. Напади мы на них открыто, охранники смогут успеть сообщить о нас, как только мы «свалимся» на них с неба. К ним прибудет подкрепление, мы вынуждены будем ввязаться в бой, и потеряем время и людей, поставив под угрозу срыва всю операцию. Если же мы подойдём к станции скрытно, со стороны гор и леса, откуда нас никто не ждёт, у нас будет возможность изучить обстановку и больше шансов быстро обезвредить охрану, не привлекая к себе лишнего внимания.
— Что ж, толково! — похвалил меня Тадеуш Сабуро.
— Тогда так и поступим, — подытожил Юлий Торрена. — Желаю вам удачи, и берегите себя!
Чёрные базальтовые уступы, уположенные каменными осыпями — голые и безжизненные — постепенно переходили в поросшие густым лесом невысокие хребты, с вершин которых, стелясь над верхушками деревьев, спускались вниз белёсые туманы. Казалось, что само небо стекает на склоны гор, тая на жарком солнце, и превращается в бурные водные потоки в неглубоком сумрачном ущелье.
Толстые замшелые стволы деревьев тянулись к низкому небу, карабкаясь по широкой спине горы, усыпанной огромными, вросшими в почву валунами. Сочные стебли высокой травы и густой подлесок из колючих кустов, усыпанных мелкими бирюзовыми соцветиями, затрудняли наше передвижение вверх по склону. Растянувшись длинной цепочкой, мы упорно карабкались вверх, не обращая внимания на жару и жажду.
Я и Дев шли впереди, взяв на себя обязанности авангарда нашего небольшого отряда. Стоян с Гвоздём с автоматами наперевес, обливаясь потом, карабкались по камням вслед за нами, таща на себе метеотронные заряды. Время от времени я оглядывался назад и видел, как среди кустарника мелькают их тяжёлые рюкзаки.
Бросив в очередной раз взгляд назад, на уставших товарищей, я остановился около потрескавшегося на солнце валуна, покрытого ржавыми проплешинами сухого мха, и сверился с данными курсового навигатора. Крохотный экран, вмонтированный в широкий эластичный браслет на моём левом запястье, спроецировал походную карту, замерцавшую зеленоватыми контурами окружающего рельефа. До цели оставалось меньше километра строго на север. Я поднял голову и бросил взгляд на вершину горы, по которой мы карабкались. Густой полог леса заметно редел там, отмечая начало открытой площадки, на которой, должна была располагаться та самая метеостанция.
Необходимо было передохнуть перед последним броском к вершине, сделать короткий привал. Я спрятал навигатор под защитную накладку рукава и нажал кнопку вызова своей микрорации. Микрофон её крепился прямо на моей шее.
— Дев! Остановись! Спускайся ко мне. Сделаем небольшой привал… Остальные меня слышат? Поднимайтесь на отметку полторы тысячи. Ждём всех здесь. Всё, конец связи!
Я отключил рацию и огляделся. Невысокие деревья с развесистыми кронами в десятке метров от меня расступались в стороны, образуя уютную полянку, на которой не было ни камней, ни колючего кустарника. Трава там была не такой высокой и жёсткой, как на остальном склоне. Отличное место для отдыха!
Я отстегнул магнитные защёлки защитного жилета, снял и бросил его под дерево. Автомат прислонил к стволу. Расстегнул ремень с обоймами и излучателем, положил его на траву рядом с защитным жилетом. Оставил только кобуру с пистолетом на правом бедре. Освободившись от оружия, я уселся в прохладной тени, прислонившись к шершавому стволу и поджидая своих товарищей.
Ноги гудели от долгой ходьбы по камням. Пот струился по лбу и шее, стекая за ворот рубахи. Я отёр рукавом лицо и услышал, как сверху шуршат камни, осыпающиеся под чьими-то тяжёлыми ногами. Через минуту, спустившийся с горы, Дев появился передо мной. Он тоже сбросил с себя оружие и амуницию и уселся рядом, разминая уставшие ноги.
Спустя некоторое время на поляну вышли наши товарищи-старатели. Оба выглядели утомлёнными. Рубахи на их спинах промокли насквозь от пота. Стоян тяжело опустился на траву под ближайшим деревом и жадно припал к своей фляге с водой.
Некоторое время я наблюдал за тем, как при каждом новом глотке ходит вверх-вниз кадык на его горле. Тонкие струйки воды стекали по его подбородку и загорелой шее на бугристую грудь в распахнутом вороте выгоревшей рубахи.
Гвоздь старался держаться бодро: пил воду из фляги небольшими глотками и с продолжительными перерывами. Глаза его светились обычной весёлостью на загорелом лице. Мы встретились с ним взглядами, и он устало улыбнулся мне.