Агнесс и серебряные швабы
Шрифт:
– И это оставьте Богу! Что же касается дел земных... если вы боитесь насилия со стороны фон Геттенберга, я могу предложить вам своё покровительство. И пусть порукой вашей безопасности станет моя рыцарская честь!
Агнесс признательно улыбнулась в ответ на столь щедрое предложение. С какой стороны ни посмотри, приглашение фон Аренберга казалось лучшим выходом из положения!
ФОН
– Только не надо делать из меня идиота, Гертруда! Я точно знаю, что девчонка у тебя!
Фон Геттенберг раздраженно взирал на белый чепец и нагрудник постно поджавшей губы сестрицы.
Аббатиса отвечала ему не менее недовольным взглядом:
– Оставь меня в покое и не впутывай в свои неблаговидные делишки! Да, приходили две женщины с письмом от дядюшки. Но у меня сейчас гостит герцогиня Каринтийская с дамами своей свиты, поэтому вынуждены потесниться даже сестры в кельях. Я приказала паломницам прийти после отъезда герцогини!
Пауль смерил лицо сестры подозрительным взглядом. Несмотря на высокий сан, она легко и нагло лгала, когда считала это выгодным для своей обители. И как знать: правду ли говорит сейчас?
– И где же теперь девицы фон Крайц?
Аббатиса озадаченно наморщила лоб. Как же некстати были эти непонятные претензии и наскоки сумасбродного братца! Постоянно он с кем-то воюет, у кого-то что-то отнимает, словно позабыв, что не вечны люди на земле. У Гертруды и так была забита голова заботами о светлейшей даме, а тут ещё вспоминай, куда она выпроводила беглянок.
– Кажется, я попросила брата Гилберта найти им убежище!
Пока искали брата Гилберта, пока тот, неторопливо шаркая ногами, довёл людей графа до постоялого двора, девиц фон Крайц и след простыл. Хозяин постоялого двора сумел им показать только узел с оставшимися вещами. Недоуменно взглянув на женские юбки и рубашки, граф и Фриц пришли к неутешительному выводу:
– Кто-то их предупредил! Бежали, забыв даже про самое необходимое! Но... куда?
Хозяин постоялого двора не мог сказать ничего определенного.
– Приходил какой-то юный рыцарь, и девушка с ним ушла. Пожилая дама оставалась дома, но потом тоже куда-то исчезла!
– Юный рыцарь?
Фон Геттенберг напал на след беглянок в тот момент, когда отряд фон Аренберга уже покидал ярмарку, поэтому погоне и в голову не пришло
– Граф подхватил во время паломничества в Святую землю лихорадку, и нам стоило огромного труда поставить его на ноги!
Интересы фон Аренбергов и фон Геттенберга никогда не сталкивались, но он всё-таки рассеянно поинтересовался:
– Вальтер всё такой же странный?
Аббатиса замялась с ответом:
– Граф - человек верующий и благочестивый. Он щедро одарил обитель милостыней, а в остальном... не берусь судить! И вообще, чем без толку гоняться за девицей фон Крайц, лучше бы помогли монастырю справиться с напастью: с недавних пор крестьяне стали жаловаться на огромного волка! Зверь режет овец десятками!
Геттенберг изумленно переглянулся с дядюшкой.
– Клянусь шляпой св. Иосифа, - загудел мессир Фриц, - это, наверняка, то же самое сатанинское отродье, что шлялось вокруг Вацбурга! И чего этот волчище бродит за нами, как привязанный?
Граф не стал озвучивать свои мысли по этому поводу, сухо пообещав сестре организовать охоту, как только закончит поиски сбежавшей пленницы.
Даже в царящем на ярмарке столпотворении люди графа действовали скрупулезно и педантично, опросив всех лавочников: не видели ли те двух искомых дам? Женщин видели, но никто не мог сказать ничего конкретного по поводу их исчезновения.
И только травница Лотта вспомнила похожую девушку, пришедшую на помощь неизвестному пожилому рыцарю, когда того скрутил прострел.
– То молодой рыцарь, то старый, - ворчал Фриц, - не многовато ли рыцарей? И куда этих двух бестолковых куриц понесло?
– Да куда угодно!
Геттенберг после недолгого раздумья вдруг приказал свернуть поиски.
– Куда бы Агнесс ни направилась, - пояснил он неожиданное решение дяде, - рано или поздно она вернётся в Крайц! Это замок для неё значит едва ли не больше, чем спасение души!
– Зачем?
– не понял тот.
– От него же вскоре останется груда мусора!
– Но фройляйн-то об этом не знает!
Теперь можно было заняться и волком. Но сколько ни прочёсывали люди фон Геттенберга окрестности, зверь как сквозь землю провалился...