Агония белой эмиграции
Шрифт:
Известно, что кронштадтские мятежники избрали тактику использования советских лозунгов. В донесении агентов Б. В. Савинкова о событиях в Кронштадте эта тактика была охарактеризована следующим образом: «Из тактических соображений Комитет этот (возглавлявший мятеж. — Л. Ш.) объявил себя ярым приверженцем Советской власти, отвергая лишь диктатуру Коммунистической партии, рассчитывая, что коммунистам при такой платформе трудно будет повести против них — защитников Советов — советские части. Все лозунги были выставлены главным образом в расчете, чтобы выбить оружие пропаганды и обвинений по отношению к кронштадтцам из рук коммунистов» 33 .
Выдвинутый
Милюков — «умный вождь буржуазии и помещиков» кое-чему научился, он сразу выявил свою готовность принять даже Советскую власть — только без большевиков, только для того, чтобы свергнуть диктатуру пролетариата.
Вопрос, «как относиться к идее Советов, провозглашенной кронштадтскими повстанцами», обсуждает в это время Заграничный комитет народно — социалистической партии. Позиция комитета была четко выражена его членом — Л. Б. Брамсоном. «Это может иметь тактическое значение, — заявил он, — и может быть полезно для свержения большевиков» 35 .
Позже, 18 февраля 1922 г., в «Известиях» была обнародована переписка монархистов Н. Тальберга и Н. Батюшина, из которой следовало, что и монархисты вслед за кадетами, меньшевиками и. эсерами готовы были сделать «уступки требованиям времени» и «принять Советы» в случае захвата власти.
И не случайно почти за год до этого, 23 и 24 марта 1921 г., «Правда» приводила выдержку из милюковских «Последних новостей», которые, ссылаясь на мнение русских эмигрантских торгово-промышленных кругов, писали о необходимости во что бы то ни стало поддержать тех, кто содействует падению большевиков. «Последние новости» сообщали, что Российский финансовый торгово-промышленный союз в Париже во главе с Н. X. Денисовым, Международный банк во главе с графом В. Н. Коковцовым, Никополь-Мариупольское металлургическое общество и другие организации российских капиталистов за рубежом перевели на эти цели крупные суммы.
По планам контрреволюционеров развитие событий в Кронштадте должно было получить поддержку со стороны подпольных групп в Петрограде. Агенты Савинкова доносили, что там «давно уже работала организация для подготовки переворота внутри». Падение мятежной Кронштадтской крепости, с сожалением писали авторы донесения, не дало возможности привести в исполнение эти планы 36 .
Скрытая и ожесточенная борьба против Советской власти продолжалась в новых формах. Внимательно наблюдавший за ходом кронштадтского мятежа Б. В. Савинков руководил так называемым Русским политическим комитетом в Варшаве и при поддержке польского Генштаба формировал вооруженные отряды, которые засылались на советскую территорию. Разочаровавшись в «белом движении», Савинков решил сделать ставку на «зеленых». «Мысль моя была такова, — разъяснял он план своих действий, — чтобы попытаться придать более или менее организованную форму зеленому движению, попытаться вызвать большое массовое крестьянское восстание, посылать в Россию людей именно с
«Правда» поместила сообщение о планах Савинкова с выдержками из его секретного послания военному министру /50/ Франции, которое было опубликовано рижской газетой «Новый путь» 38 . Этот документ, кстати, был послан и британскому военному министру У. Черчиллю, и польскому военному министру К. Соснковскому. Желая, видимо, набить себе цену, Савинков писал, что после падения Врангеля именно он, Савинков, представляет единственную «реальную антибольшевистскую силу, не положившую до сих пор оружия» 39 . Он сообщал также, что для установления связи между отрядами «зеленых» им создано особое учреждение — так называемое информационное бюро, во главе которого стоит его брат Виктор.
«Каждая волость, — пишет Б. Савинков, — должна составить отряд, во главе которого заблаговременно ставится начальник, являющийся руководителем организации. Волостные организации объединяются уездным руководителем. Уездные руководители — губернским… Руководителям вменяется в обязанность создание дружин специального назначения». Из текста письма следует, что назначение этих дружин Савинков видел только в диверсиях и разрушениях. По его словам, они будут уничтожать советские штабы и ревкомы, портить железнодорожные пути, телеграфную и телефонную сеть, нападать на транспорты и обозы.
Стараясь показать, что руководимый им комитет активно действует, Савинков сообщает о направлении отдельных лиц в Красную Армию с целью «создания военных противосоветских организаций, а также для проникновения в советские учреждения». Агентам комитета рекомендуется проникать в среду коммунистов, занимать места комиссаров или другие высшие должности. Такие агенты, по сообщению Савинкова, были уже посланы в Петроград, Москву, Минск, Чернигов, Харьков, Киев, Курск.
Надеясь вызвать восстание крестьян, Савинков возлагает свои надежды на остатки армий Булак-Балаховича и Перемыкина, которых он насчитал до 15 тыс. человек в разных лагерях и казармах на территории Польши. Из этих людей Савинков рассчитывал «составить однородный идейный кадр до 5000 — штыков и сабель, чтобы идти в Россию, если в ней возгорится массовое восстание». Для осуществления своих планов он просит помощи, оружия, денег.
В это время, как признает сам Савинков, он пользовался неизменной и дружественной поддержкой маршала Пилсудского — «начальника Польского государства». Савинков не жалеет для Пилсудского комплиментов. Без его поддержки и «мудрых советов» он не справился бы со своей задачей и уже давно вынужден был бы ликвидировать то дело, которому придавал первостепенное значение. Дело это все то же — активная борьба с большевиками. 1 июня Савинков пишет письмо бывшему российскому послу в Вашингтоне Б. А. Бахметьеву и просит о телеграфном переводе хотя бы 25 тыс. долларов 40 .
Летом 1921 г. Савинков предпринял попытку по восстановлению /51/ «Народного союза защиты родины и свободы» (НСЗРиС) — контрреволюционной организации, которая действовала под его руководством еще в 1918 г. 13–16 июня 1921 г. в Варшаве состоялся съезд союза, на котором присутствовал 31 человек, в том числе и тайно приехавшие из России. Здесь были также представители французской, английской, американской, итальянской разведок и военных миссий, офицер связи между Министерством иностранных дел и военным министерством Польши полковник Сологуб 41 .