Агония белой эмиграции
Шрифт:
По поручению главного «Центра действия» Вакар призывал готовиться к новой, «национальной революции», создавать вооруженные отряды, сеть подпольных ячеек в разных слоях населения. Это были требования людей, оторванных от российской действительности, которые не понимали, как она изменилась к концу первого года нэпа. Дело свелось к тому, что члены «Киевского областного центра» стали выполнять шпионские задания, пытались сотрудничать в журнале «Новь», который печатался в Париже и потом нелегально распространялся в Советском Союзе. Летом 1923 г. парижский «Центр действия» распался. Тогда же органами ВЧК была раскрыта и ликвидирована киевская организация этого контрреволюционного центра. В то время враждебные акции против Советского Союза были слишком частым явлением. «Это не фраза, —
Сменовеховская газета «Накануне» в статье «Торжество убийц», опубликованной в связи с процессом над убийцами Воровского, имела все основания заметить, что по существу там был поставлен вопрос: можно ли вообще убивать за границей русских политических деятелей? И своим приговором девять швейцарских мещан-присяжных ответили: «Да, можно, и вполне безнаказанно» 65 . Такое отношение явно устраивало белогвардейских лидеров, которые хотели бы узаконить белый террор.
Альфред Сенн — современный американский историк, написавший книгу об убийстве В. В. Воровского, считает, что оправдание убийц разоблачило швейцарское правосудие. Оно само себя запятнало 66 .
Сам процесс рассматривался в определенных кругах белоэмиграции как заранее подготовленная инсценировка. А. И. Гучков, принимавший деятельное участие во всей закулисной подготовке процесса, просил А. В. Тыркову-Вильямс, члена ЦК кадетской партии, которая жила в Лондоне, помочь собрать для этой цели некоторые средства. «Подсчитано, — уточнял он, — что для всей этой инсценировки требуется до 50 тыс. французских франков» 67 . Согласно схеме, которую разрабатывал Гучков, швейцарские адвокаты (один из них, Теодор Обер, по словам Гучкова, «видный создатель швейцарского фашизма») должны были выступить с «обвинительным актом» против Советской власти. В Париже, сообщал Гучков Тырковой, создан специальный «орган» (так он называл группу эмигрантов, состоявшую из бывшего петербургского присяжного поверенного М. Г. Казаринова и его консультантов Н, В. Тесленко, Г. Б. Слиозберга, Я. С. Гуровича и др.), который составляет текст «обвинительного акта», собирает, систематизирует и обрабатывает для него всякого рода «свидетельские показания» и другие материалы.
При преступном попустительстве швейцарских властей вместо наказания убийц В. В. Воровского на суде намеренно разжигалась антисоветская кампания, которая была на руку воинствующим кругам белой эмиграции. Вскоре после окончания этого процесса тот же Гучков в письме Питириму Сорокину с предельной откровенностью делился планами организации новых террористических акций. «Никогда еще в истории вообще и, в частности, в истории нашего отечества не был в такой степени указан террор, как средство борьбы с властью, как именно в настоящий момент в России» 68 . Гучков утверждал, что работа в этом направлении ведется, и ведется настойчиво.
Летом 1924 г. по инициативе Т. Обера — защитника убийц /59/ Воровского на процессе — была создана так называемая Лига по борьбе с III Интернационалом. Одним из первых, кто поддержал ее организаторов, был Врангель. Приветствуя новое антикоммунистическое предприятие, он заявил, что мечтает видеть Лигу
Ближайшим помощником Обера и членом бюро Лиги стал некий Ю. И. Лодыженский, в то время руководитель Российского общества Красного Креста в Женеве, секретарем которого был один из убийц Воровского — белогвардеец Полунин. Штаб-центры «Лиги Обера», как часто называли эту организацию, во многих странах имели в своем составе воинствующих представителей белой эмиграции. Их затаенной надеждой оставалось достижение тесного сговора с теми представителями международного антикоммунизма, которые готовы были, применяя терминологию этих лиц, использовать против Советской власти «подводные методы борьбы».
В таких условиях молодой Советской республике действительно необходимо было быть начеку. Надо помнить, говорил В. И. Ленин, что мы окружены людьми, классами, правительствами, которые открыто выражают величайшую ненависть к нам70.
Все эти акты террора, мятежи, попытки осложнить положение Советской республики после того, как Красная Армия разгромила внутреннюю и внешнюю контрреволюцию, были продолжением, хотя и в других формах, военно-политического сопротивления свергнутых революцией и разгромленных в ходе гражданской войны эксплуататорских классов. Но важным моментом в «новой тактике» контрреволюции в условиях нэпа был расчет на использование советской легальности, расчет на «врастание» в советский режим и на его перерождение.
Лидер эсеров В. М. Чернов выдвигал перед оставшимися в Советской России членами своей партии задачу завоевания, при малейшей возможности, «фабзавкомов, делегатских собраний, профсоюзов, беспартийных конференций и вообще всех низовых рабочих органов» 71 . По мнению Чернова, для эсеров было вполне приемлемым организованное возвращение в Советы, как только обстоятельства позволят это сделать. Он заявил в то время, что встал на точку зрения «длительного изживания коммунизма». Его взгляды получили отражение в журнале «Революционная Россия», который Чернов назвал основным оружием эсеров.
Представители правых эсеровских группировок, отбросив всякую маскировку, выдвигали требование «назад к капитализму»./60/
«Восстановление буржуазно-капиталистических отношений в России, — писал один из деятелей эсеровской партии, В. В. Руднев, — исторически неизбежно и экономически прогрессивно, являясь необходимой предпосылкой возрождения ее народного хозяйства и государственного бытия… Целью мероприятий переходного времени должно быть проведение постепенной и осторожной по темпу денационализации всей области торгово-промышленного и финансового хозяйства, обеспечивающей свободу частнохозяйственной деятельности за старой и новой буржуазией и за привлеченным на здоровых началах иностранным капиталом» 72 .
В том же направлении развивал свою «аргументацию» «Социалистический вестник», издававшийся меньшевиками в Берлине (начал выходить 1 февраля 1921 г.). Вообще в поведении меньшевиков и эсеров было много общего. И те и другие, как уже отмечалось, раскололись на разные группировки. У меньшевиков справа выделилась группа, которая с апреля 1922 по февраль 1925 г. издавала в Берлине двухнедельник «Заря» (Ст. Иванович, А. Н. Потресов и др.). Там же находилась так называемая Заграничная делегация меньшевиков, которую составили Л. Мартов, Р. А. Абрамович (они приехали в Берлин еще в 1920 г.), а также Е. Бройдо и Д. Далин. Позже членами Заграничной делегации стали и другие лидеры меньшевиков: Ф. И. Дан, Б. И. Николаевский, Юдин и Г. Я. Аронсон — в 1922 г., Двинов — в 1923 г., Кефали — в 1924 г., С. Шварц — в 1926 г. 73