Агония христианства
Шрифт:
Лев Шестов пишет: «Можно утверждать, что если бы Паскаль не оказался лицом к лицу с бездной, он так и остался бы Паскалем Писем к провинциалу».Но дело в том, что Паскаль оказался лицом к лицу с бездной уже тогда, когда писал Письма к провинциалу,или, лучше сказать, Письма к провинциалувышли из недр той же самой бездны, что и Мысли.Погружаясь в глубины морали, Паскаль пришел к религии; докапываясь до самых корней римского католицизма и янсенизма, он пришел к христианству. И все потому только, что христианство лежит в основе католицизма, а религия – в основе морали.
Паскаль, человек противоречий и агонии, чувствовал, что иезуитство с его доктриной пассивного послушания и нерассуждающей веры уничтожает борьбу, агонию, а с нею – и самое жизнь христианства. И несмотря на это, именно он, Паскаль, в минуту агонического отчаяния сказал: cela vous ab'etira,«вы поглупеете». Да, христианин может s'ab'etir,он способен на самоубийство разума; однако ab'etirдругого, убить разум в другом человеке, – на это христианин не способен. Но как раз этим-то и занимаются иезуиты. Только пытаясь одурачить других, они одурачили самих себя. Обращаясь со всеми словно с малыми детьми, они сами, и притом самым прискорбным образом, впали в детство. И сегодня вы едва ли найдете кого-нибудь глупее иезуита, по крайней мере, иезуита испанского. Все их коварство ~ не более, чем легенда. Их может обвести вокруг пальца кто угодно, и они готовы поверить самой грубой лжи. Для них настоящая, живая, совершающаяся на наших глазах история – это своего рода магический театр. Чему только они не верят! Даже Лео Таксиль [122] их обманул. И христианство в них не агонизирует, то есть не борется, не живет, а
122
Лео Таксиль (наст, имя Габриэль Антуан Пажес) – французский публицист 19 в., вступивший в орден иезуитов с целью их разоблачения, а затем опубликовавший острые антиклерикальные памфлеты «Долой скуфью», «Гротескные сутаны», «Охота на ворон» и др. Широко известна также его «Забавная библия».
«Об этом вы меня не спрашивайте, я человек неученый; у Святой Матери Церкви есть ученые доктора, они знают ответ». Примерно так отвечает на вопросы самый популярный в Испании катехизис, катехизис отца Астете, иезуита. А ученые доктора, поскольку они не преподают истинных знаний непросвещенному верующему, который должен верить, не рассуждая об этом, в конце концов и сами уже ничего в них не смыслят и становятся такими же невеждами, как и он.
Ален в своих Propos sur le christianisme [123] (XIIV, Паскаль)пишет: «Паскаль постоянно был в оппозиции, и его позиция была принципиальной; он был ортодоксальный еретик». Ортодоксальный еретик! Каково! Ведь даже если бы «ортодоксальный гетеродокс» не было мертвым противоречием, в котором противоположные термины взаимно уничтожаются, иная – heteros– доктрина может оказаться верной – ortos, – ибо иное иного это уже нечто положительное; еретик и есть истинный ортодокс. Ведь еретик (haereticus)это тот, кто сам выбирает себе доктрину, кто свободно – впрочем, так ли уж свободно? – высказывает свое суждение, может свободно обсуждать ортодоксальную докторшу и может даже воссоздать ее, заново воссоздать догму, которую исповедуют другие. Разве не происходит нечто подобное также и в работах Паскаля по геометрии? Святой Павел сказал (я не отметил сразу это место в Евангелии, и теперь ритм, в котором я живу, не позволяет мне приниматься за поиски этого места), что по отношению к строго ортодоксальной доктрине он еретик. [124] «Тут я еретик», – буквально так он и говорит, оставляя свой греческий без всяких разъяснений, что нередко бывает в евангельских, и некоторых других текстах. Но сказать он хотел примерно следующее: «В этом вопросе я придерживаюсь частного, своего личного, а не общепринятого, мнения». Это означает, что в данном случае он отступает от здравою смысла, дабы, полагаясь на свой собственный индивидуальный разум, приступить к свободному исследованию вопроса. Но кто сказал, что нельзя своим собственным умом дойти до принципов здравого смысла, кто сказал, что ересь не способна породить ортодоксию? Все ортодоксии начинались как ереси. И переосмыслить общие места, воссоздать их заново, превратить идеи в мысли – лучший способ освободиться от чар ортодоксии. И Паскаль, еретик, осмысливая католические идеи, те самые идеи, которые исповедуются другими людьми, превратил эти идеи в мысли,общепринятые догмы в живые истины, и заново воссоздал ортодоксию. Что, с другой стороны, было чем-то абсолютно противоположным нерассуждающей вере иезуитов, этой вере угольщиков.
123
Тезисы о христианстве (франц.).
124
Возможно, здесь Унамуно имеет в виду следующее высказывание Апостола Павла: «Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные» (1 Кор.,XI, 19). Винцент (Викентий) Аиринский так комментирует эту мысль св. Павла: «Надлежит быть ересям, – говорит он, – чтобы обнаружились среди нас люди, испытанные. Он как бы говорит: ересиархи потому не сразу по воле Божией изничтожаются, чтобы стало ясно, насколько каждый крепок, верен и утвержден в православной вере. И правда, когда вскипит что-то новое, сразу же видны тяжелые зерна и легковесная мякина, и легко тогда выметается с тока то, что не могло остаться на току, не имея веса». (См. Карсавин А. П. Св. отцы и учители Церкви. Раскрытие Православия в их творениях. Париж, 1926. С. 11).
Человек, который хочет s'ab'etir,поглупеть, но только именно поглупеть сам, а не одурачить других, s'ab'etirв своем чистом одиночестве, такой человек преодолевает свою b'ete [125] и поднимается над нею в гораздо большей мере, чем тот, кто, не рассуждая, повинуется высшей инстанции, Всевышнему, perinde ас cadaver [126] и, в соответствии с третьей ступенью послушания, послушания разума, почитает наилучшим делать то, что считает наилучшим вышестоящая инстанция, принимаясь, к примеру, поливать платановую трость в монастырском саду, потому что так приказал настоятель. Все это, в сущности, чистейшей воды игра и комедия, комедия приказания и послушания, ибо ни тот, кто приказывает, ни тот, кто повинуется приказанию, не верит в то, что эта трость пустит корни, покроется листвой, зацветет и станет плодоносить, подобно жезлу патриарха Святого Моисея. [127] Вот к чему сводится ценность разумения. Она состоит в обуздании человеческой гордыни без понимания того, что нет гордыни большей, чем послушание подобного рода. Ибо если в Писании сказано, что тот, кто унизит себя, тот возвышен будет, то это вовсе не означает, что возвышен будет тот, кто унизит себя в расчете, что за это он будет возвышен. Не что иное, как послушание подобного рода породило чванливую – люциферову – гордыню, коллективную гордыню Общества Иисуса.
125
B^ete –глупость (франц.) ^u faut s'ab^etir– надо перестать умничать (франц.). Пер. Э. Линецкой
126
Perinde ас cadaver– подобно трупу (будь смирен) (лат.). Выражение из устава монашеского ордена иезуитов, где оно было символом безусловного, беспрекословного повиновения.
127
Имеется в виду чудо, подтвердившее первосвященство Аарона. С этой целью Моисей от всех 12-ти колен положил на ночь в скинию 12 жезлов с надписью на каждом имени родоначальника колена. По утру жезл колена Левина с именем Аарона расцвел, пустил почки, дал цвет и принес миндали (Числ.,XVII, 8).
Паскаля приводили в негодование мелочные споры иезуитов, их бесконечные распри, их корыстолюбие. А их крохоборство! Вся эта их полунаука, пробабилизми т. д. и т. п. Но мало этого, они еще играют в свободу. In necesariis unitas, in dubiis libertas, in omnia chantas, – говорят они. В необходимости – единство, в неопределенности – свобода, во всем – любовь! И для того, чтобы поиграть в свободу, они расширяют понятие сомнения, называют сомнением то, что таковым вовсе не является. Достаточно перелистать Метафизикуотца Суареса, [128] к примеру, чтобы воочию убедиться в том, что человек способен забавляться тем, что, разделив один волосок на четыре части, причем вдоль, а не поперек, заплетает косу из этих четырех тончайших волокон. Или, например, когда иезуиты изучают историю – впрочем, то, что они называют историей, обычно не выходит за пределы археологии, – то развлекаются тем, что считают щетинки на хвосте у Сфинкса, разумеется, чтобы не глядеть ему в лицо и не встретиться с ним взглядом. Все их усилия направлены на то, чтобы одурачить самих себя и одурачить других.
128
Отец Суарес (Suarez) Франсиско (1548–1617) (по прозванию Doctor Eximius) – испанский теолог и философ, представитель поздней (т. н. второй) схоластики, иезуит. Во многом видоизменил учение Фомы Аквинсхого, сближаясь в ряде моментов с Дунсом Скотом. Осн. филос. соч.: Метафизические рассуждения (Disputationtes Metaphysicae,v. 1–2. – 1597).
Когда иезуит – по крайней мере, испанский иезуит, я повторяю, – скажет вам, что он много учился, не верьте ему. Это все равно как если бы человек, который ежедневно проходит по 15 километров, шагая по кругу в садике возле своего дома, сказал вам, что он много путешествовал.
Такой одиночка, истинный одиночка, как Влез Паскаль, не мог найти общий язык с этими солдафонами.
И наконец,
Эти люди пытаются прекратить агонию христианства, хотят уклониться от нее, но при этом они убивают христианство – дабы прекратить его мучения! – и потчуют его смертоносным опием своей духовной муштры и своего иезуитского образования. Все это неминуемо кончится тем, что из римской католической религии они сделают что-то вроде тибетского буддизма.
IX. Отец Гиацинт
Когда я работал над этим печальным опусом, мне в руки попал трехтомник, в котором описывается скорбная и многостарадальная жизнь отца Гиацинта Луазона. Автор этих трех томов – Le Pare Hyacinthe dans l'Eglise romaine,1827–1869; he Pиre Hyacinthe, r'eformateur catholique,1869–1893; [129] Le P'ere Hyacinthe, pr'etre solitaire,18934912 (Parts, Libraire Emile Nourry, 1924)– Альбер Хотин.
129
Отец Гиацинт в Римской Церкви», 1827–1869; «Отец Гиацинт – католический реформатор», 1869–1893; «Отец Гиацинт – одинокий священник», 1893–1912.
Я читал, а точнее – с жадностью поглощал эти книги и чувствовал, как душу мою переполняет скорбь. Это одна из самых сильных трагедий, какие мне только приходилось читать. Сопоставимая с трагедией Паскаля, Ламенне, Амьеля, и даже, может быть, еще более сильная. Ибо в данном случае речь идет о святом отце. Хотя и в трагедии Амьеля, как мы узнаем из нового издания его Личного Дневника,уже свободного от кальвинистского ханжества первого издания, проступает агония девства – ключ к тайне печальной жизни бедного профессора эстетики в Женеве, городе Кальвина и Иоганна Якоби. [130]
130
Иоганн Якоби (1805-77) – немецкий демократ, один из руководителей левой фракции прусскою Национальною собрания во время Революции 1848-49 гг. в Германии.
Отец Гиацинт! Отец! В этом самом его отцовстве – истоки и суть его трагедии, агонии христианства в его душе. Он покинул Церковь, чтобы жениться, он женился, чтобы иметь детей, чтобы увековечится во плоти, чтобы обеспечить себе воскресение плоти. Но давайте же обратимся теперь к его истории.
Этот самый отец Гиацинт, которого, наверное, уже начали забывать, чтобы похоронить его в истории, был связан с самыми выдающимися людьми своего времени – Монталембертом, [131] Ле Плейем, Виктором Кузеном, [132] отцом Гратри, [133] Ренаном, Гизо, [134] Изордом, Доллингером, [135] Дюпанлу, Пьюзи, [136] кардиналом Ньюменом, [137] Штроссмайером, [138] Тэном, [139] Гладстоном, [140] Жюлем Ферри [141] и т. п., и т. д. Он навлек на себя злобные выпады этой бешеной собаки, Луи Вейо.
131
Монталемберт Шарль (1810–1870) – французский писатель и политик, выдающийся представитель либеральною католицизма.
132
Виктор Кузен (1792–1867) – французский философ-идеалист, эклектик. Видел задачи философии в критическом отборе истин из прошлых систем на основе «здравою смысла». Пропагандировал во Франции философию И.Канта, Ф.В.Шеллинга, Г.Гегеля.
133
Отец Гратри (Альфонс) (1805–1872) – французский философ и священник, автор сочинения «О познании Бога».
134
Гизо Франсуа (1787–1874) – французский историк, один из создателей домарксовой теории классовой борьбы. С 1830 г. неоднократно министр. С 1847 г. слава правительства, свергнутого Революцией 1848 г. Труды преимущественно по истории Франции.
135
Доллишер (Douinger)Игназ фон (1799–1890) – немецкий историк церкви и один из принципиальных противников римско-католической догмы о папской непогрешимости, провозглашенной в 1870.
136
Пьюзи, Эдуард Бувери (1800–1882) – английский богослов, один из основателей пьюзиизма. Желая возвратить церкви ее влияние и величие, примкнул к католизирующему направлению англиканской церкви.
137
Кардинал Ньюмен Джон Генри (1801-90) – английский теолог, педагог, публицист и церковный деятель. В 1845 г. перешел из англиканства в католичество. С 1879 г. кардинал. Защищал теорию «развития догматов» и принцип свободной от схоластических рамок «открытой теологии».
138
Штроссмайер Йосип Юрай (1815–1905) – хорватский политический деятель и священник. В 1849 наречен епископом Дьяковарским (Босненским и Сремским). На Ватиканском соборе решительно боролся против провозглашения папской непогрешимости, но подчинился, когда этот догмат был принят, и впоследствии, в 1881, организовал даже славянское паломничество в Рим. В Хорватии он являлся главой, кроатской национальной партии, содействовал основанию славянских учебных заведений, собиранию и изданию народных песен и исторических памятников, а также построению церквей Добился введения литургии на хорватском (сербском) языке.
139
Тэн Ипполит (1828-93) – французский литературовед, философ, историк. Основатель так называемой культурно-исторической школы. Книги: «Критические опыты» (1858), «Философия искусства» (1865 – 69).
140
Гладстон Уильям Юарт (1809-98) – премьер-министр Великобритании в 1868–1874, 1880–1885, 1886, 1892–1894 гг., лидер Либеральной партии с 1868 г. Правительство Гладстона подавляло национально-освободительное движения в Ирландии и в то же время добивалось принятия английским парламенте билля о гомруле; в 1882 осуществило захват Египта.
141
Жюль Ферри (1832–1893) – премьер-министр Франции в 1880–1881, 1883-85 гг. Проводник французской колониальной экспансии в Африке и Азии.
Глубинной основой его души, по его собственным словам, была «запутанная смесь мистицизма и рационализма» (I, 7). [142] Он не оставил после себя книги, которую можно было бы прочесть, но зато он оставил нам свою жизнь, описанную под его руководством Хотином (I, 10). «Ламартин [143] своими ранними «Поэтическими раздумьями» пробуждает его к мысли, чувству и жизни, и душа его развивается в уединении, у подножия Пиринеев, под благотворным влиянием природы, поэзии и религии» (I, 26). А не под влиянием Евангелия, добавил бы к этому я. Но, пожалуй, в еще большей мере, чем Ламартин, душу его сформировал Шатобриан, этот великий софист, великий фальсификатор гения христианства (I, 27). Шатобриан, создатель прелестных Аталаи Рене.В Семинарии Святого Сульпиция отец Гиацинт воспринял откровение Пресвятой Девы (I, 52), но Девы Матери, заметьте. И вместе с этим откровением, откровением отцовства, у него возник пристальный интерес к гражданской, исторической, политической жизни мира, мира, пребывающего во времени, и к славе, к бессмертию души. «Я останусь лежать в земле, – говорил он, – и никто уже не будет знать обо мне, и не будет больше ни любви, ни дружбы. Когда кости мои истлеют в земле, когда они утратят былые формы и прах мой уже не будет иметь имени среди людей, что тогда останется от меня в этом мире?» (I, 69). Отец Гиацинт хотел бы навеки остаться именно здесь, в этом мире, а не в христианском Царстве Божием.
142
Здесь и далее первая цифра в скобках означает номер тома в вышеназваном трехтомнике Хотина (A. Houtin), вторая – номер страницы.
143
Ламартин Альфонс (1790 1869) – французский писатель – романтик, политический деятель. Член Временного правительства в 1848. Сборник стихов «Поэтические раздумья» (1820), мистические поэмы «Жоселен» (1836) и «Падение ангела» (1838). В историческом сочинении «История жирондистов» (1847) подверг резкой критике якобинцев.