Агония и смерть Адольфа Гитлера
Шрифт:
«ЖИВ ЛИ ГИТЛЕР?»
Так озаглавлена статья Майкла Мусмано, помещенная швейцарской газетой «Ди национ» в №№ 50, 51 и 52 за 1948 года и в № 1 за 1949 год. Перевод ее следует ниже.
ПРЕДИСЛОВИЕ ОТ РЕДАКЦИИ ГАЗЕТЫ:
1 мая 1945 года. С быстротой молнии облетела весь мир весть о смерти Гитлера. В опустошенных войной странах люди не могли не ликовать, но вскоре к этому ликованию начинает примешиваться сомнение:
Появляются слухи о том, что Гитлеру удалось спастись в последнюю минуту; что он скрывается в пещере где-то в Альпах; что он улетел на самолете, и ему удалось добраться до Южной Америки на подводной лодке.
Прошло больше трех лет с тех пор, как Гитлер исчез с лица земли. Каких только догадок и предположений не строили о его судьбе.
Будет ли окружен тайной образ этого человека, толкнувшего мир в пропасть, будет ли создана легенда вокруг него ?
Больше трех лет тому назад один офицер американского военно-морского флота, присутствовавший при капитуляции германских вооруженных сил в Италии, понял, как важно точно ответить на вопрос, жив ли Гитлер. Его поразило, что после известия о смерти Гитлера многие высшие германские офицеры все же надеялись на его появление.
В ПОИСКАХ ФАКТОВ
Офицер американского флота, капитан Майкл Мусмано решил расследовать связанные со смертью Гитлера обстоятельства так, чтобы всяким легендам его фанатических приверженцев противопоставить неопровержимые факты, а в случае, если Гитлер действительно жив, подвергнуть его заслуженному наказанию.
Условия благоприятствовали Мусмано в осуществлении его намерения. В гражданской жизни он долгое время был судьей и знал уголовное право и методы следствия. Как военный, он занимал большую должность, а позднее стал членом военного трибунала в Нюрнберге. Поэтому у него было больше, чем у кого-либо, возможностей заняться выяснением вопроса о смерти Гитлера.
Мусмано сразу же начал расследование. Он вылетел в Берлин для осмотра бомбоубежища, где Гитлер провел последние дни перед своим исчезновением. Он подверг перекрестному допросу тех из находившихся в этом убежище, кто остался в живых. Он получил допуск в тюрьмы, в лагери военнопленных и насильственно угнанных, он имел возможность поговорить со всеми, кто хорошо знал систему и методы работы нацистского руководства.
В качестве наблюдателя от военно-морского флота США он принимал участие в процессе преемника Гитлера — адмирала Деница, Геринга, Риббентропа и других нацистских знаменитостей, и в конце концов стал судьей нюрнбергского военного трибунала. Здесь он получил новую возможность собирать материал о Гитлере, который невидимо присутствовал на каждом из этих процессов в качестве обвиняемого. Мусмано на процессе генерал-фельдмаршала Мильха и на процессе Поля был судебным заседателем, а на процессе руководителей истребительных отрядов Сопредседателем.
20 ТОМОВ ДОКУМЕНТОВ
В течение всего этого времени Мусмано никогда
Кроме того, Мусмано имел доступ ко всем относившимся к делу документам, которые он изучал так же основательно, как и дневники и записки адъютантов и сотрудников Гитлера.
После трех лет работы Мусмано, собравший более 20 томов документов и свидетельских показаний, закончил расследование. Он вернулся домой в Питтсбург (США) и там написал первый полный и достоверный доклад о событиях, разыгравшихся в бомбоубежище имперской канцелярии в те роковые дни перед окончанием Второй мировой войны. На вопрос, жив ли Гитлер, он дал основанный на фактах ответ.
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ФЮРЕРА В БОМБОУБЕЖИЩЕ
ИМПЕРСКОЙ КАНЦЕЛЯРИИ
20 апреля 1945 года. Вторая мировая война в Европе приближалась к кульминационной точке. Кольцо союзнических армий вокруг Берлина сжималось. Германия потерпела поражение. Но Гитлер не хотел видеть этого.
Под землей в бомбоубежище имперской канцелярии он праздновал свое 56-летие «Поздравления» от английских и американских бомбардировщиков гремели как раскаты грома, им аккомпанировали русские орудия.
Обо всем происходившем тогда в этом убежище мне рассказали уцелевшие представители гитлеровского штаба и участники празднества.
На этом «подземном» юбилейном торжестве Геринг, Гиммлер, Дениц, Йодль, Кейтель и другие сановники нацистской иерархии увидели перед собой человека, не имевшего ничего общего с тем, чьи трескучие выступления вызывали когда-то бурный восторг у немцев, с тем «фюрером», какого показывали в пышных кадрах еженедельной кинохроники. Исчез тот прежний рычавший и яростно жестикулировавший «сверхчеловек», осталась лишь жалкая карикатура. Мертвеннобледный, сгорбленный, с трясущейся головой, с трясущимися руками, он едва ходил. Ноги отказывались ему служить; чтобы продержаться стоя несколько минут, ему приходилось опираться на мебель.
Его генералы понимали, что война проиграна, но выговорить это — значило не только вынести смертный приговор самому себе, но и обречь на арест и дальнейшие непредвиденные последствия всю семью. Уставшие от войны солдаты тоже знали, что жертвы их уже не имели смысла, но тем не менее тех дезертиров, которых удавалось поймать, немедленно вешали. Фонарные столбы и сучья деревьев служили виселицами, свидетельствовавшими об участи этих реалистов.
Армии союзников надвигались со всех сторон. Американцы уже форсировали Эльбу, русские — Одер, французы — Дунай. Англичане наступали с севера. В Италии англо-американские войска уже перешли По. Маршал Жуков захватил Берлин в клещи с восточной стороны и готовился сомкнуть их с западной.