Агония обреченных
Шрифт:
— Мне что, в третий раз повторить вопрос?
— А… Ну да… Я звонил. Мне нужен «Бентли Континенталь S-1» 1956 года выпуска темно-синего цвета, — продолжая игриво улыбаться, ответил Роуч. — Все правильно?
— Нет, не правильно. Возьмите меня под руку и пойдемте.
Роуч с готовностью выполнил распоряжение Марты, и они не спеша пошли прочь от университета. Бредли с облегчением вздохнул; с минуты на минуту должен был появиться настоящий курьер. Его расчет на то, что молодая красивая женщина переключит все внимание на себя, оправдался; Роуч даже
— Ну и чем же я не угодил столь очаровательному созданию? — спросил Роуч.
Деловитая строгость Марты, ее легкая сердитость придавали ей загадочности и неприступности, это действовало на Роуча завораживающе. Он бережно поддерживал Марту под локоток и с улыбкой бросал взгляды на ее профиль.
— Вы не только пришли на восемнадцать минут раньше срока, вы еще и неправильно ответили мне. Слова «звонил» вы не должны были говорить.
— Да? А я разве сказал?
Марта глянула на него с пренебрежительной снисходительностью; такая небрежность с его стороны удивила ее. Она помнила слова Бредли, которые он неоднократно повторял еще тогда, когда давным-давно он обучал их с Людвигом азам оперативной работы: «Точность — предопределяет успех. Причем успех в любом деле. Расчет и точность… Нельзя с пренебрежением относиться к мелочам, ибо мелочей не бывает…»
— Извините, не заметил. А то, что пришел раньше… Ну и что? Кстати, вы ведь тоже пришли раньше?
— За мной следили; мне пришлось отрываться от «хвоста». Поэтому-то я и пошла вам навстречу, а не стала вас дожидаться. Хорошо, что мне были известны ваши приметы.
Эту последнюю фразу Марта не должна была произносить; этой фразой она наводила его на ту мысль, что приметами, которыми наверняка должен был обладать курьер и которые наверняка должен был знать представитель «фирмы», она не обладает. Примет курьера Бредли не знал; в письме Бартона о них не сказано, поэтому, когда они с Мартой выстраивали примерный ход разговора, Бредли этой фразы не говорил. Марта поняла свою ошибку; внутри у нее все оборвалось: «Нельзя с пренебрежением относиться к мелочам, ибо их просто не бывает…»
Такой «холодный душ», как слежка за курьером, — по мнению Бредли — должен был подействовать отрезвляюще и внести некую сумятицу в логику событий. Он и подействовал, и внес; улыбка с лица Роуча слетела моментально; на ее слова о приметах он вновь не обратил внимания, он вообще пропустил их мимо ушей.
— Кто за вами следил?! — негромко воскликнул Роуч и, замедлив шаг, повернул Марту к себе и заглянул ей в глаза.
— Тише вы… — шипяще сказала Марта и вновь увлекла Роуча за собой; необходимо было как можно дальше уйти от университета.
— Кто вообще мог за вами следить? — осекшись, громким шепотом продолжил Роуч. — Что за чушь?! Вы ничего не путаете?
— А вы полагаете, кубинская разведка сидит, сложа руки? Напрасно… Недооценка противника сгубила многих. Ладно… Да не тряситесь вы, сюда я пришла чисто. Вы принесли то, что должны мне передать?
Роуч,
— Все, рыцарь, на этом, к моему сожалению, мы с вами должны расстаться.
— Но… мы можем увидеться еще? И назовите, пожалуйста, свое имя.
— Мата Хари. А насчет того, чтобы увидеться… С удовольствием, но это в том случае, если мне разрешат и… если вы смените свою туалетную воду. Эта — слишком сладкая.
Марта еще раз одарила его улыбкой, остановила проезжающее мимо такси и уехала. На этот момент Бредли тоже обращал особое внимание: необходимо было остановить такси и уехать неожиданно; лишить возможности представителя «фирмы» — если тот будет на машине — проследить за собой.
Курьер Джанканы подъехал к университету без пяти двенадцать; остановил машину на другой стороне улицы метрах в двадцати; без двух минут двенадцать он вышел из машины, пересек дорогу и стал прохаживаться вдоль здания университета, незаметно, но внимательно оглядывая прохожих. Прождав до двенадцати часов десяти минут и никого не дождавшись, курьер скорым шагом вернулся в машину и уехал. Все это Бредли зафиксировал точно. Марта подошла к нему — уже без парика и очков — в тринадцать двадцать.
— Трусоват кавалер оказался, — она достала из сумки «посылку» и отдала ее Бредли. — Когда я ему сказала про «хвост», спесь с него как рукой сняло.
— На то и был весь расчет.
— Правда, назначить свидание он все же попытался, — сказала-таки она с легким женским самодовольством.
— Да? И что ты ему ответила? — с нарочитой строгостью спросил Бредли.
— Сказала: если разрешат — с удовольствием.
— Ну и как думаешь, разрешат?
— Пусть попробуют… — Марта взяла Бредли под руку и слега привалилась к нему. — Есть охота-а…
— Пойдем, пообедаем где-нибудь, а заодно расскажешь подробности, — он посмотрел на часы. — До твоего рейса еще время есть…
После обеда Марта уехала прямо в аэропорт, в Нью-Йорке ее встретил Людвиг.
Глава 5
Вернувшись в отель и не заходя к себе в номер, Бредли сразу направился к Роучу; тот был у себя, сидел в кресле и читал газету. На журнальном столике стояла практически полная бутылка коньяка, видимо, выпил одну рюмку, не больше.
Этот экспромт в своих действиях, на который решился Бредли, был крайне рискованным, но он все-таки пошел на него; ему нужна была информация по Кубе, другого пути получить ее он не видел. Ему — нужен был Роуч.
— Ну и как провели время? — с нескрываемым равнодушием спросил Роуч, когда Бредли, постучав и услышав: «открыто», вошел в номер. — Не хотите присоединиться? — Роуч кивнул в сторону бутылки, однако, заметив тяжелый взгляд гостя, насторожился. — Почему вы на меня так сморите? Что случилось?