Агония обреченных
Шрифт:
И вновь:
— Ты, ты и ты…
И вновь: блок, удар, разворот…
Бредли — он пришел, когда занятия уже шли; провожал с Уилсоном Роуча до катера — сидел на траве чуть поодаль, поджав «по-турецки» ноги и следил за происходящим. «Как он все точно и правильно делает, — обратил внимание он на движения Тирадо. — Точно так же, как когда-то учил нас Семеныч. — Бредли вспомнил, как давным-давно, будто и ни в этой жизни, их, курсантов Школы особого назначения КГБ, многих прошедших дорогами войны, обучал тонкостям рукопашного боя Павел Семенович Лазарев, ученик легендарного Василия Сергеевича Ощепкова, Семеныч, как они уважительно называли
— Повторяю: при нанесении удара ногой с разворотом на триста шестьдесят градусов голова должна разворачиваться на долю секунды раньше всего корпуса; глаза на долю секунду раньше должны увидеть ту точку, в которую вы хотите нанести удар. Только тогда тело получит пружинящую скрутку, и только тогда удар получится сильным и точным. Ты, ты и ты…
«Они будут высаживаться западнее Тринидада… Что ж, грамотно. Когда начнется высадка основного десанта, все силы кубинской обороны будут стянуты туда. Небольшая группа диверсантов проникнет на остров практически беспрепятственно, — анализировал Бредли, наблюдая, как Тирадо расправляется с очередной тройкой. — Там засечь и отследить их передвижение будет уже невозможно; мысль о них никому и в голову не придет и искать их никто не будет; будет не до этого. До Гаваны они пройдут как по бульвару».
— При нанесении прямого удара в корпус или бокового удара ногой в голову противника, перед нанесением удара не забывайте обязательно согнуть ногу в колене. Согнутую ногу поднимать быстрее и легче и удар тогда получится хлестким и сильным. И обязательно — скрутка корпуса! Ты, ты и ты…
«К передатчику не подобраться; охрана там мощная и круглосуточная. На обработку радистов, если она вообще возможна, — нет времени. — Бредли смотрел, как следующая тройка — у этих уже были деревянные ножи — тщетно пыталась одолеть Тирадо; тот работал словно машина: блок, удар, блок… — Что делать?..»
— Мистер Бредли, не желаете размяться? — Тирадо, «уничтожив противников», разгоряченный схваткой, повернулся к Бредли и стоял этаким исполином; могучая грудь его ходила ходуном. — Если хотите — со мной, или выберите себе кого-нибудь из курсантов. Небольшой спарринг, минуты на две, а?
Бредли поднялся, отряхнул камуфляж; предложение Тирадо носило явно провокационный характер; утереть нос проверяющему из Центра было его целью.
— Против любого из ваших воспитанников, капитан, я не продержусь и десяти секунд. О вас я уже и не говорю; достаточно того, что вчера на стрельбище вы утерли нам всем нос, — накануне, во время занятий по стрелковой подготовке, Тирадо не оставил никаких шансов ни Макбирни, ни Уилсону, ни Бредли. — Где вы так научились драться?
— Разбились по парам! Отрабатывать удар ногой в голову с разворота; работать попеременно, — отдал команду Тирадо «москитам» и вразвалку подошел к Бредли. — Жизнь научила. Чтобы выжить в этом Богом проклятом мире, нужно уметь убивать. Особенно коммунистов. Прошу… — Тирадо
— Причисляете меня к числу своих друзей? Лестно… Благодарю, но я предпочитаю свои. Разрешите?.. — Бредли взял из рук Тирадо портсигар, защелкнул его и с интересом стал рассматривать. Тяжелый; выглядит массивно; на крышке отдельным элементом закреплена резная корона; выполнена мастерски; в центре короны — камень. — Изумительно… Золотой?
— Позолоченное серебро. Корона — золотая.
— Это?
— Бриллиант.
Бредли еще какое-то время с восхищением внимательно рассматривал корону, затем вернул портсигар капитану. — Да… Шедевр. Продайте. Я хорошо заплачу.
— Исключено. Это мой талисман, он приносит удачу.
К ним подошел Макбирни; Бредли заметил его издалека. После вчерашней встречи, во время которой Бредли продиктовал ему свои «соображения», они еще не виделись, хотя время подходило уже к полудню. Провожать Роуча он тоже не приходил.
— Добрый день, господа, — поздоровался начальник службы безопасности. Выглядел он несколько озабоченным, не как обычно; Бредли это не понравилось. «Если это результат вчерашней встречи — ничего хорошего», — подумал он. — Мистер Бредли, а я вас ищу, вы мне нужны. Да, кстати… капитан, — Макбирни повернулся к Тирадо, — когда курсанты будут заниматься перекладкой парашютов?
— Сразу после обеда.
— Я присоединюсь к ним. Мистер Бредли, сегодня ведь у группы ночные прыжки, не хотите пощекотать нервы? Парашют для вас найдется, переложить его — поможем.
В лагере существовала специальная служба — парашютно-десантная; следить за состоянием парашютов и другого инвентаря входило в ее обязанность. Укладкой парашютов занималась тоже она, однако, по существующим правилам, перед прыжками каждый курсант перекладывал свой парашют сам; начальник службы, он же инструктор, следил за этим лично. Это было психологическим фактором: добавляло уверенности парашютистам, риск снижался до минимума.
— Нет, знаете ли… — усмехнулся Бредли. — Когда я стою на земле, то чувствую себя намного увереннее.
— Жаль, я думал, вы составите мне компанию. А я такой возможности не упускаю, люблю, когда в крови повышается адреналин. К сожалению, времени для прыжков с парашютом в программе подготовки отведено мало. — Макбирни с сожалением улыбнулся и вновь обратился к Тирадо. — Извините, капитан, но мы покидаем вас.
— Отплытие ровно в шестнадцать… Не опаздывайте, мистер Макбирни, — проговорил Тирадо уже им в след.
Вылет самолета с парашютистами на борту происходил с аэродрома Опа-Локка. В Майами, на занятия по прыжкам с парашютом, группа каждый раз отплывала на десантном боте. Тирадо на прыжках не присутствовал; всем руководил инструктор.
— Так зачем я вам понадобился? — спросил Бредли. Они с Макбирни не спеша шли по лесополосе в сторону лагеря.
Макбирни не отвечал долго, шел молча, глядя под ноги; Бредли не торопил его. Внутренняя борьба, вызванная какими-то сомнениями, была, что называется, на лицо. Бредли догадывался, чем вызваны эти сомнения, однако он ошибался; когда Макбирни заговорил, Бредли поначалу даже не поверил своим ушам; подумал, что не так понял его.
— Мистер Бредли, я хочу вам сообщить нечто очень важное, — задумчиво произнес Макбирни. — Дело в том, что мне кажется… Уилсон — не тот за кого себя выдает.