Агония обреченных
Шрифт:
Мысль задать вопрос именно с такой постановкой пришла ему секунду назад. В этот момент он даже сам не осознавал всю его глубину и далеко идущий смысл. Для этого у него не было времени.
Райес задумался, затем поднял взгляд на Бредли и кивнул:
— Думаю, эта мысль пришла доктору намного раньше, чем вам, мистер Бредли, извините. Всего доброго, господа, — вставая, попрощался Райес. — И не забудьте о нашем уговоре.
Когда Райес покинул их, Бредли перевел взгляд на Роуча, тот пил кофе сосредоточенно, словно вновь погруженный в самого себя. Такое состояние
— Послушайте, Дональд, последние три дня я заметил, что вы какой-то… Что с вами что-то происходит. Что вас гложет? Что-то случилось? — спросил Бредли.
Роуч коротко глянул на него, отвел взгляд, допил кофе и глубоко вздохнул:
— Не хотел я вам говорить… Но раз уж вы спросили… Одним словом, я решил отправиться туда, в залив, — пояснил Роуч, видя непонимающий взгляд Бредли.
Глава 13
Бредли смотрел на Роуча и не мог взять в толк, говорит ли он серьезно или шутит. Или у него произошло что-то с психикой, ибо здравомыслящий человек такое заявление сделать не мог.
— Я что-то не пойму, вы это серьезно сейчас сказали или у вас шутка такая? — спросил Бредли.
— Вот поэтому я и не хотел вам ничего говорить, ваша реакция предсказуема. А вообще… понимайте, как хотите.
— Дональд… Вы что, с ума сошли? Вы понимаете…
— Понимаю. И отчет себе отдаю. Давайте закроем эту тему.
— Ни черта вы не понимаете! — вполголоса со злостью воскликнул Бредли. — Решили поиграть в геройство? А вы подумали о том, что из-за вас группа может не выполнить задание? Вы когда-нибудь прыгали с парашютом? Вы вообще когда-нибудь принимали участие в боевых… В боевых, а не кабинетных действиях?! Группу решили провалить? Я арестовываю вас. Прямо здесь и прямо сейчас. В Вашингтон вы полетите вместе со мной. Там будете объяснять свои намерения дяде. Все, разговор окончен.
— Успокойтесь, мистер Бредли, и не горячитесь. Никто не собирается ставить под удар группу.
— Да? — Бредли откинулся на высокую спинку стула, закурил и сквозь дым с прищуром посмотрел на Роуча. — Каким же иным способом вы намереваетесь добраться до места? Весь другой транспорт уже ушел. И не отсюда, а из гватемальской базы.
— Я уйду туда катером, на котором мы приплыли сюда, — выдержав паузу, ровно ответил Роуч. — Он не ушел обратно, он стоит в порту, полностью заправлен. На нем дополнительный запас горючего и необходимое количество продовольствия.
Такой ответ если не поверг Бредли в шок, то привел в полнейшее замешательство. Он даже на какое-то время забыл о сигарете; вспомнил, когда она обожгла ему пальцы.
— Хотите сказать, что сможете…
— Смогу, — перебил Роуч. — Катер я вожу профессионально, навигацию знаю, так что Джон мне не нужен, он уйдет. Катер на базе тоже больше не нужен; оттуда все уйдут ботом. Все необходимые документы коменданту я подписал. Все? Больше вопросов у вас ко мне нет?
Бредли почувствовал, что, пожалуй, впервые за долгие годы он оказался в качестве «болвана». Его обошли, а он
— Вы все продумали. Все просчитали. А вы согласовали свою… экскурсию с руководством?
— А зачем? Когда все закончится… Победителей, как вы знаете, не судят. Награждают.
— А вы уверены в том, что все закончится именно так, как вы хотите? — спросил Бредли и тут же пожалел о том, что задал этот вопрос.
Точнее, он пожалел, что задал этот вопрос именно так, в таком построении. Роуча можно было обвинить в отсутствии опыта, но никак не в отсутствии логического мышления и креативности.
— А вы что же, сомневаетесь в этом? — зацепил-таки Роуч.
— Там будут стрелять, Дональд. Там уже рвутся бомбы. Ведь вас там попросту могут убить. Об этом вы подумали?
— Ну… в этом случае моему руководству добраться до меня совсем будет трудно. — Роуч улыбнулся; Бредли увидел, что улыбка эта была грустной. — Давайте будем прощаться, мистер Бредли. Не скажу, что работа с вами доставила мне удовольствие, но она была для меня полезной, многому научила, деловой хватке, например.
Бредли сидел и не знал, что ему делать, как повлиять, остановить Роуча. Какие доводы привести еще. К такому повороту он оказался не подготовлен. Он лишь безвольно пожал протянутую Роучем руку и молча, проводил его взглядом.
— Принесите, пожалуйста, еще чашку кофе, — сделал заказ Бредли молодому официанту.
«Тут что-то не то. Это не геройство. А что? Задание? — начал „считать“ Бредли уже не чувствуя вкуса кофе. — Но что же это может быть за задание, чтобы послать его, неподготовленного, в одиночку на этом катере в такое плавание в зону боевых действий? Ерунда какая-то получается. А что если это простое самоутверждение? Решил что-то доказать самому себе, а? Тогда это мальчишество, а его в этом обвинить трудно. А ведь придется с ним плыть, иначе он погибнет. Черт бы тебя побрал, Роуч… и меня вместе с тобой».
Бредли допил кофе и посмотрел на часы; с момента их расставания прошло двадцать пять минут. Он скорым шагом вышел из здания аэровокзала и сел в такси:
— В порт.
Информация о приземлившемся в Международном аэропорту Майами самолете уже разлеталась по информационным агентствам всего мира. Самые ушлые журналисты даже передали заявление летчика, хотя официально его опубликовали только через сутки. Суть сводилась к тому, что в военно-воздушных силах Кастро произошел мятеж.
Из штаб-квартиры в гостинице «Лесингтон» в Нью-Йорке председатель «Кубинского революционного совета» д-р Хосе Миро Кардона опубликовал заявление, в котором приветствовал «героический подвиг во имя свободы Кубы… совершенный сегодня утром несколькими летчиками кубинских военно-воздушных сил». Он сказал так же, что это неожиданностью не стало, так как «Совет поддерживал связь с этими летчиками и вдохновлял их».
Заявление Кардоны было грубой ошибкой, так как он практически в открытую объявил об участии США в подготовке свержения режима Кастро на Кубе.