Агония

Грант Эдгар

– А сколько раз подлодки смогут перезаряжаться ядерными ракетами на базе.

Локарт произвел несколько манипуляций с сенсорным экраном пульта, и на видеопанели появилась схематическое изображение трех огромных сухогрузов сцепленных с собой так, чтобы между ними могли поместиться две ядерные подводные лодки.

– Мы не рассчитываем, что после обмена ударами выживет больше трех-четырех стратегических лодок и столько же ударных лодок с крылатыми ракетами. Всего на базе сорок семь "Трайдентов" - это те самые неучтенные договором носители и сто пятьдесят "Томагавков" с тактическими ядерными боеголовками, плюс 150 "Томагавков" с обычными боеголовками повышенной мощности. Получается - всего триста восемьдесят

пять ядерных боевых блоков. Более чем достаточно для целей третьего эшелона, учитывая то, что противоракетная оборона противника будет, скорее всего, разрушена и на его территории после ядерных ударов будет царить полный хаос.

– А дальше что?
– спросила президент, глядя на карту.

– У подлодок есть еще торпеды, в том числе оснащенные тактическими ядерными боеголовками. После второго залпа им предписано войти в территориальные воды противника и нанести удары по береговым целям. Затем они должны вернуться на базу и ждать инструкций. Кстати, у русских тоже есть программа отложенного ядерного удара возмездия. Раньше она называлась "Периметр" и была основана на запуске до десяти баллистических ракет по крупным городам США и Европы. Но пятнадцать лет назад ее переформатировали и так засекретили, что у нас нет даже намека на то, что она сейчас из себя представляет. Мы предполагаем, что программа работает в автоматическом режиме и будет запущена в течение месяца после обмена ядерными ударами, если не поступит иная команда.

– Хм, - президент задумчиво потерла подбородок.
– Значит, нам тоже следует ожидать второй волны боеголовок. И процент попаданий будет очень высоким потому, что наша ПРО тоже будет разрушена. Надо это учесть. Может, стоит отдать выжившим подводным лодкам приказ ударить по предполагаемым позиционным районам ракет этого удара возмездия? У нас будет с ними связь?

– Да, мэм. Спутниковой связи не будет, но радиосвязь сохранится. А по поводу предполагаемых районов - мы даже приблизительно не представляем, где они. Это будет бесполезная трата боевых блоков.

– Хорошо. Но нам все равно, надо решить судьбу уцелевших подлодок, - Лэйсон бросила быстрый взгляд на министра.
– Мы ведь не хотим, чтобы где-то к востоку от Новой Зеландии сохранилась ударная группировка кораблей, которую мы не можем в полной мере контролировать.

– Да, мэм, - министр понимающе кивнул.
– Капитаны могут управлять лодками только через искусственный интеллект, и только они и их старшие помощники имеют к нему доступ. При отключении исина, либо несанкционированном вмешательстве лодка переходит в спящий режим, ракетные шахты блокируются, реактор глушиться, в отсеки пускается газ. Подлодку просто нельзя будет использовать. После второго залпа и удара по береговым целям лодки запрограммированы вернуться на скрытую базу и перейти в спящий режим. Как только мы запустим новые спутники связи, мы снова возьмем полный контроль над лодками.

– Какой жизненный цикл лодки?

– Без модернизации - тридцать лет. Столько, сколько протянет реактор. Но надо учитывать, что реакторы на подлодках находятся на разных этапах эксплуатации. Некоторые совсем новые, а некоторым до замены всего несколько лет. Мы не знаем, какие лодки выживут.

– Посмотрим... Если все пройдет так, как мы рассчитали, нам надо будет просидеть под землей достаточно долго, пока не осядет радиация и не выясниться, где остались чистые территории, - нервно покусывая губу, вздохнула Лэйсон.
– Чем русские и китайцы могут нам ответить?

– У русских приблизительно такое же количество носителей, как и у нас и примерно такое же количество ядерных боевых блоков.
– Локарт открыл новую страницу на мониторе "черного ящика".
– И я уверен, что они тоже скрыли от инспекций в рамках договора несколько десятков носителей.

Но у них немного другой баланс. Если у нас основной силой являются стратегические ядерные подводные лодки, то у них акцент делался на развитие баллистических ракет наземного базирования, особенно их мобильных вариантов. Всего ракет у русских сейчас четыреста двадцать одна единица. Это две тысячи сто пять ядерных боевых блоков. К этому надо добавить двести сорок носителей по десять боеголовок на пятнадцати подлодках и около четырехсот крылатых ракет большой дальности на сорока стратегических бомбардировщиках. Всего чуть больше четырех тысяч девятисот ядерных зарядов на семьсот одном носителе. Если учесть их ударные подводные лодки с крылатыми ракетами дальнего действия то у русских почти такой же арсенал, как и у нас. У китайцев ядерный потенциал значительно меньше всего триста пятьдесят четыре носителя оснащенных семисот семьюдесятью боевыми блоками.

– То есть, если сложить их потенциалы получается больше, чем у нас.

– Сюда надо добавить примерно несколько сотен тактических крылатых ракет, которые могут находиться на кораблях, стоящих у наших территориальных вод.

– Сколько сможет сбить наша ПРО?

– Предыдущие модели давали до девяноста пяти процентов поражения. Теперь, когда канадский сегмент NORAD выпал их общей системы, нашу оборону с севера прорвут более двадцати процентов боеголовок. Если их корабли смогут сделать залп, то с такого расстояния целей достигнет каждая третья крылатая ракета. Это значит, что, учитывая, что русским надо будет накрывать почти всю Европу и, а так же районы патрулирования наших подлодок и авианосные группы, по нашей территории ударят около пятисот ядерных боеголовок и нам тоже будет нанесен непоправимый ущерб.

– Твою мать!
– зло выругалась Лэйсон.
– надо выбить их корабли в первую очередь. Это хоть как-то снизит ущерб.

– Мэм, их корабли уже введены как приоритетные цели для наших береговых ракетных комплексов еще и потому, что на них стоят системы ПРО способные сбивать наши баллистические ракеты на первом этапе полета. Думаю, первый удар будет нанесен как раз по ним.

– Хорошо, Дуглас. Я вижу, вы не теряли время. Все равно прорвавшиеся боеголовки накроют всю территорию, и, если у русских есть мозги, они даже не будут вводить цели на восточном побережье, где и так все разрушено цунами и в зонах интенсивных пепельных осадков. Поэтому плотность удара по оставшейся территории будет очень высокой.

– Вы правы, Кэрол, будет накрыты почти все чистые территории, - согласился министр обороны.
– Хотя, я думаю, они сосредоточат удар на наших военных базах, стратегической и военной инфраструктуре и не станут атаковать города. Мирное население наверняка не является их целью.

– Все равно здесь будет сплошная зона радиоактивного заражения, и наверху мало кто выживет.

– Если мы отдадим приказ о массированном ядерном ударе, на военных базах будет введен чрезвычайный протокол. Часть личного состава укроется в убежищах. Часть на технике будет рассредоточена по резервным районам. В общем, мы рассчитываем, что около трети наших вооруженных сил переживут ядерный удар. Это около почти триста тысяч человек с техникой и вооружением.

– Хм...
– Лэйсон на минуту задумалась.
– Это серьезная сила.

– Надо рассчитывать на то, что и Россия и Китай тоже сохранят до трети своего военного потенциала, - пояснил Локарт.
– Да. Они, как и наши, будут находиться на загрязненной территории и радиоактивная пыль и дожди рано или поздно сделают свое дело, но это время может наступить через год или два, а может и позже.

– Дайте мне подумать над этим, Дуглас, - президент встала из-за стола.
– А пока подготовьте развернутый доклад по программе "Аризона" для вечернего совещания.