Агония

Тоул Саманта

— Привет, — тихо говорит он, выглядя грустным и неуверенным одновременно.

— Привет. — Я улыбаюсь, но на лице отпечаталась грусть. — Я не знала, что здесь кто-то есть, — говорю ему.

— Я остался, чтобы потренироваться. Я только что закончил и принял душ. Что очевидно, — говорит он, кивая на свое полотенце, насмехаясь над собой.

Между нами наступает тишина. Тишина, которой когда-то давно никогда бы не было.

— Как… ты? — тихо спрашивает он.

— Я… в порядке. А ты?

Он пожимает плечом.

— Я… —

Его глаза закрываются, и он испускает вздох, такой мучительно мрачный, что мне хочется плакать. Его взгляд переходит на мой. — Полная искренность?

Я прикусываю губу и киваю.

— Не очень. Я… скучаю по тебе.

Как я не заплакала в этот момент, я никогда не узнаю. Я обхватываю себя руками.

— Мне жаль.

— Не стоит. Это моя вина. Это я облажался и потерял лучшего человека, которого я когда-либо встречал, и лучшее, что когда-либо случалось со мной.

Мои губы дрожат, и из уголка глаза падает слеза. Я смахиваю ее рукой.

Это убивает меня. Я знала, что именно это произойдет, когда снова встречусь с ним.

Я не хочу видеть его боль. Я люблю его. Я ненавижу быть не с ним.

И видеть его боль — это больно для меня.

Но я не знаю, как пережить то, что произошло. Он не доверяет мне.

Я вижу его взгляд, устремленный мне за спину.

— Это… — Он делает шаг вперед. — Это для меня?

Я киваю, прикусив губу.

Он подходит ко мне вплотную, и его близость ошеломляет меня. Он пахнет всем, по чему я скучала.

— Могу я… — Он смотрит на меня, жестом указывая на картину.

— Конечно.

Я молча смотрю, как он берет ее в руки и аккуратно отрывает бумагу от картины. Он кладет ее на скамейку рядом со своими бутсами. Затем он просовывает свой толстый палец под ленту, скрепляющую пузырчатую пленку, и снимает ее.

Он снимает пузырчатую пленку и бросает на место, где лежала сорванная бумага. Затем он поднимает картину и смотрит на нее.

Я наблюдаю за ним и вижу, как его горло делает глотательное движение.

Когда он поднимает глаза на меня, я чуть не падаю на колени от переполняющих меня эмоций. Слезы снова застилают мне глаза, и я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы не дать им упасть.

— Ты закончила ее, — мягко говорит он.

— Да.

— Она прекрасна, Ари. Действительно прекрасна. Спасибо тебе большое за то, что позволила мне получить ее. За то, что принесла ее сюда для меня.

— Я… я сказала, что ты можешь забрать ее, когда… и я не была уверена, захочешь ли ты ее еще… но я обещала, так что…

— Нет, я хочу ее. — Он снова смотрит на нее. — Она потрясающая.

— Я нашла работу, — слышу я свои слова. — В галерее. Работаю на этаже продаж. Но она хочет также выставлять и мои работы в галереи.

— Ари… это потрясающе. Я очень рад за тебя. — И он говорит так, будто искренне рад.

— Именно из-за этой картины я получила свое место, — говорю

я ему.

Я знаю, что Мойре очень понравились другие мои картины, но именно эта привлекла ее внимание, показав ей, на что я способна.

— Я… снова начала рисовать благодаря тебе. И я хочу поблагодарить тебя за это.

Он тяжело сглатывает.

— Тебе не нужно благодарить меня. Это всегда было внутри тебя, Ари. Я… то, что ты была со мной, просто подтолкнуло тебя к этому.

— Ты вдохновил меня.

— Ты вдохновляешь меня каждый гребаный день.

Он откладывает картину, опирая ее о скамейку, и подходит ко мне вплотную, заставляя меня дрожать. Он обхватывает ладонями мое лицо, наклоняет его назад, так что я смотрю на него снизу-вверх.

Ощущение его рук на моей коже похоже на огонь… на огонь, пылающий в его глазах.

— Мне жаль, что я подвел тебя. Прости, что позволил своему прошлому дерьму ослепить меня. Я просто так… боялся, что ты причинишь мне боль… как он, что проигнорировал все, что уже знал о тебе, и сделал самые худшие выводы. Я ненавижу себя за то, что с тобой случилось. Я ненавижу себя за то, что меня не было рядом, чтобы защитить тебя от этого ублюдка. Но я никогда, ни разу за все это время, не сомневался в своем доверии к тебе. Я позволил своим старым привычкам ожидать худшего взять верх, и просмотр видео подтвердил мои худшие опасения. И я ошибался. Так чертовски ошибался, и я буду вечно сожалеть об этом. Но я человек, Ари. Я совершил ошибку. Колоссальную ошибку. Но это не потому, что я не любил тебя. Это потому, что я люблю тебя так чертовски сильно. Я не могу дышать без тебя. Я всегда знал, что значит быть нужным своему младшему брату и сестре, даже своему гребаному отцу, но я не знал, что значит нуждаться в ком-то, и ты мне чертовски нужна, Ари… так сильно.

— Я… — Не знаю, что сказать. Я знаю, что мое сердце хочет, чтобы я сказала.

Я знаю, что он все испортил и причинил мне боль, но он осознает это. Он извинился за это. Он страдает из-за своих поступков.

А я причиняю боль нам обоим, не давая ему второго шанса.

Я чертовски сильно по нему скучаю.

— Один шанс, Арес. Ты облажаешься снова, и мы закончим…

Я не успеваю закончить предложение, потому что его губы прижимаются к моим, целуя меня, как изголодавшийся человек. И я так же изголодалась по нему.

Прошло слишком много времени с тех пор, как он целовал меня.

— Я больше не облажаюсь, — шепчет он мне в губы. — Я клянусь.

И я верю ему.

Он целует меня снова. На этот раз грубее и с большим отчаянием. Зубы впиваются в мои губы.

Мои руки скользят по его волосам, притягивая его еще ближе, и он с готовностью подчиняется.

Я в огне. Все мое тело горит от потребности в нем.

Большие руки скользят по моей спине и по заднице, хватаются за платье. Он приподнимает его.