Агрессия и катастрофа
Шрифт:
Дело в том, что фельдмаршал Кессельринг, командующий 2-м флотом, как и штаб ВВС, чрезвычайно опасался советской авиации. Решение нанести внезапный удар по советским аэродромам, чтобы захватить господство в воздухе, упиралось в проблему: в какой момент утром 22 июня должны стартовать бомбардировщики? Время начала артиллерийского удара и наступления пехоты - 3 час. 15 мин. мало устраивало авиацию: на центральном участке фронта еще темно, и поднимать в воздух весь воздушный флот нецелесообразно. Но если ожидать полного рассвета, то тех 30-40 минут, которые пройдут после начала артиллерийской подготовки, окажется советскому командованию вполне достаточно, чтобы вывести из-под удара свою авиацию.
Его подсказали генерал Рихтгофен, командир 8-го авиационного корпуса, и полковник Мельдерс - штабной офицер и давний теоретик германских ВВС. "Мы подкрадемся к аэродромам на большой высоте, как воздушные разведчики". Итак, решено перелететь границу над лесными и болотистыми участками еще в темноте высотными самолетами, поднимающимися до 10 км, с экипажами, натренированными в ночных полетах. Точный расчет должен был обеспечить появление бомбардировщиков над советскими аэродромами ровно в 3 час. 15 мин., одновременно с первыми залпами артиллерии.
И сейчас еще раз в штабе Кессельринга оценили работу "разведывательной группы ОКЛ" подполковника Ровеля. Ведь это она, "эскадра Ровеля", начиная с зимы, нарушая международное право, фотографировала с больших высот западные районы СССР от Прибалтики до Черного моря и обнаружила ряд пограничных аэродромов. Беспримерное по наглости вторжение в воздушное пространство Советского Союза было запланировано ОКВ, исходя из расчета на безнаказанность.
Фюрер, лично поставивший задачу Ровелю, знал: Советское правительство, точно соблюдая договор о ненападении, не отдаст приказа сбивать германские самолеты. Ну, а дипломатические каналы дадут имперскому министру иностранных дел возможность любых маневров.
На столе в штабном автобусе Кессельринга теперь лежали данные о советских аэродромах у границы. Фельдмаршал тщательно изучал их со своими командирами корпусов. Приказ: против каждого аэродрома направить три бомбардировщика с экипажами, имеющими опыт ночных полетов.
К штабу у Вольки Добринской подъехал командирский танк, в котором находился Гудериан. Командующий вышел из танка и заявил подошедшим офицерам: наступление завтра. Он направился к наблюдательному пункту - вышке, сооруженной неподалеку, на высоте 158. Генерал еще раз осмотрит район вторжения, потом поедет на Буг, чтобы руководить переправой.
Опустилась темнота. Войска выдвинулись к границе. Солдаты еще не знали, что их ждет, фантазировали.
– Мы отдыхаем перед вторжением в Англию и одновременно запугиваем англичан.
– Нет, - заявляли другие, - ждем разрешения пройти в Персию и там нанести удар Англии.
Третьи полагали иначе: будет война с Россией.
– Война с Россией?
– возражали им.
– Какая глупость! Нам уже достаточно войны. Зачем еще одна?
Но вот роты построены в укрытиях. Командиры рот зажгли карманные фонари. "Слушайте приказ фюрера". В мертвой тишине прозвучали первые слова:
– Солдаты Восточного фронта!..
Что такое? Восточного фронта? Значит, действительно здесь - новый фронт? и война на Востоке?!
– Наступил час, мои солдаты, - обращался Адольф Гитлер к вермахту, - когда я могу открыто говорить с вами... В этот момент совершается развертывание, которое по масштабам является самым большим из всего подобного, что видел мир... Сейчас вы вступаете в упорную и ответственнейшую борьбу, ибо судьба Европы, будущее
Так звучал построенный на самой низкопробной фашистской пропаганде приказ, с которым "фюрер третьего рейха" обратился к солдатам вермахта за несколько часов до начала нападения на Советский Союз.
Ротные фельдфебели притащили ящики. Каждому - по 30 сигарет, пачка табаку, бутылка шнапса на четверых.
Так выглядит в описании П. Карелля происходившее памятной короткой летней ночью 22 июня по ту сторону советско-германской границы.
...До начала вторжения - тридцать минут. Везде мертвая тишина. Штурмовые группы подползли к мостам. Против Брестской крепости - железнодорожный мост. Час назад через него прошел, сияя огнями, скорый поезд с советской стороны. Кто из пассажиров знал, что здесь, под насыпью, лежат фашистские ударные отряды, готовые к вторжению на советскую землю? Немецкий пограничник помахал рукой советскому машинисту, ведущему состав к станции Тересполь.
Последние минуты. Небо на востоке посветлело. Та же тишина кругом.
И вот стрелки часов показали 3 час. 15 мин. Грохот артиллерийской канонады разорвал обманчивый покой. Сотни тысяч снарядов полетели через границу. Бомбардировщики нанесли внезапные удары по аэродромам.
В эти минуты миллионы немцев были брошены фашизмом в преступнейшую авантюру, которая стоила немецкому народу колоссальных жертв и кончилась национальной катастрофой.
Вооруженные силы фашистской Германии начали войну против Советского Союза в исключительно благоприятной для себя обстановке. Частичное стратегическое развертывание Красной Армии, начатое в мае - июне 1941 г., к моменту вторжения не было завершено, войска западных приграничных округов не успели создать группировку сил, пригодную для отражения удара. Соединения и части их первого эшелона не могли сдержать массированные удары немецких танковых группировок, имевших на главных направлениях подавляющее превосходство сил. В результате гитлеровские вооруженные силы с самого начала войны захватили стратегическую инициативу.
В 5 час. 25 мин. командующий Западным фронтом Красной Армии отдал приказ: "Ввиду обозначившихся со стороны немцев военных действий приказываю поднять войска и действовать по-боевому"{505}. В 7 час. 15 мин. последовала директива наркома обороны: "Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы, уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу"{506}. В 10 часов начальник Генерального штаба Красной Армии подвел первый итог: "Командующие фронтами ввели в действие план прикрытия и активными действиями подвижных войск стремятся уничтожить перешедшие границу части противника. Противник, упредив наши войска в развертывании, вынудил части Красной Армии принять бой в процессе занятия исходного положения по плану прикрытия"{507}.
...С первым залпом артиллерии на мост у Бреста двинулся немецкий штурмовой отряд. Он был встречен меткой и точной автоматной очередью советских пограничников. Теряя убитых и раненых, отряд захватил мост. Зеленым светом карманного фонаря командир дал сигнал, и первые танки группы Гудериана, с белой буквой "Г" на бортовой броне, двинулись вперед.
Южнее Бреста штурмовой отряд ворвался на мост у села Кодень. Здесь пошла 3-я танковая дивизия генерала Моделя. А севернее крепости, где наносили удар 17-я и 18-я танковые дивизии, наступление велось наиболее эффектно. После того как передовые отряды пехоты переправились через Буг на штурмовых лодках и заняли небольшой плацдарм, из леса выехали машины, оказавшиеся новым "секретным оружием": подводные танки.