Агрессия. Хроники Третьей Мировой. Трилогия
Шрифт:
— Ты как брат?
Огонь блестел в его широко раскрытых, диких от лихорадки глазах. С трудом разлепив иссохшие губы, он просипел севшим от напряжения голосом:
— Горит всё, пить хочу…
Вода есть в санузле, но сейчас это не главное. Нужно помочь Витьку, положить его обратно на кровать. Это отвлечёт, поможет перебороть слабость. Спичка догорела, оставив после себя серную вонь. Положив коробок на прикроватную тумбочку, я нашарил ладонь приятеля и сказал:
— Напьёмся, но пока нужно Витька на кровать положить… Валяется на полу, простынет и снова в свой стройбат поедет. Прикинь: мы с тобой в тундру, к амерам, а Витёк в теплушку, к молодухам, да соплякам!.. Не справедливо это, брат. Давай помогу…
Мы, кое-как доковыляли до свернувшегося в тугой комок тела, и с трудом разжимая ему руки, водрузили обратно на койку. Это отняло последние силы, поэтому мы тут же оба осели
— Погоди, разбудим Витька, напоим и его тоже… может, отдыбает…
Вытряхнув из пластикового стакана наши зубные щётки, я прополоскал стакан как можно более тщательно и наполнив его водой, побрёл в комнату. Тувинец всё так же метался по кровати, нам еле удалось его растормошить. Вадим поднял его и поддерживал за плечи до тех пор, пока мне не удалось влить в дёргающийся рот Виктора всю воду. Потом, мы опустили его обратно, парень затих и больше не стонал. Игнорируя подступающую слабость, я как можно более прямой походкой дошёл до своей койки и рухнул как подкошенный. Сказать что-то не было сил, да и чего тут вообще говорить-то?..
— Подъём!..
Ревун побудки прозвучал как-то особенно резко, однако когда тело привычно подбросило вверх, ночная слабость ушла бесследно. Остался только какой-то звон в ушах и только. Вадим тоже собирался как обычно, только Витька всё ещё немного качало. На выходе я тихо спросил его:
— Ну ты как, в целом?..
Тот лишь мотнул головой, он вообще говорил не особо много. Однако потом обернулся и так же тихо сказал, глядя на нас с Вадимом:
— Спасибо, мужики… Не забуду.
На этот раз, никаких лекций больше не было. Снова бег по хрусткому от неслабого уже мороза асфальту, до каптёрки. Снова всем выдали оружие, снарягу, боекомплект и полный рацион на неделю. Понимаю как это звучит, но боевой рацион это не сухой паёк в красивой серебристой упаковке. Длинные, серо-зелёного цвета брикеты, четыре штуки по сто грамм каждый. Если залить их кипятком, то они набухают и тогда даже можно есть. Пресные, безвкусные, но после них почти двадцать часов сохраняется ощущение сытости. Пить тоже не хочется и думаю в этом их настоящее предназначение, к тому же они очень немного весят. Из дополнительного снаряжения мне выдали прибор наблюдения, синхронизированный с коммуникатором, что видно в него, тут же заносится в память и отображается на карте. Так же я получил «тихарь» на оба своих штатных ствола, а тот что шёл к «глоку» оказался фирменным. Впервые за всю войну я получил по две сотни дозвуковых патронов, причём к пистолету опять шли фирменные, австрийские «уэспэшки». Таких я не видел с довоенных времён, тем более удивительно встретить этого редкого зверя сейчас. Полчаса дали на подгонку снаряжения, калибровку оборудования и подготовку оружия. Мысленно прикинув, что и как может случиться, я снарядил два магазина к пистолету «тихими» патронами и два обычными, бронебойными остроконечными. С автоматом всё немного иначе. Стрелять из АКМ дозвуковыми почти бесполезно. Сам выстрел глушится не особо сильно, плюс затвор ощутимо стучит на откате, к тому же «уэспэшки» могут и не проковырять стандартный амеровский или французский «броник». Поэтому набив «тихими» два рожка и уложив их в подсумок слева, остальные патроны я сдал обратно, добив остальные четыре магазина обычными типа СПП [40] . В качестве основного, попросил найти мне барабанный пулемётный магазин. К счастью, в этом «клондайке» такой нашёлся, что само по себе можно считать большой удачей. Теперь, вместо тридцати штатных, или даже сорока, у меня на первый раз есть целых семьдесят пять патронов. С барабаном центр тяжести чуть сместился, но новая рукоять позволила вполне нормально удерживать оружие и целиться привычным образом. В рюкзак уложены, помимо прочего, четыре батареи к той хреновине которую мы до одури собирали и разбирали во второй день вместе с пожилой парой интеллигентных «учёных». Устройство было разделено на шесть компонентов, каждый из группы нёс какую-то часть. Наконец, в устой нагар где мы возились с экипировкой, бодрым шагом вошёл Лётчик и заорал:
— … На построение!..
Снова
Посадка вышла не слишком мягкой, нашу «птичку» несколько раз жёстко тряхнуло, от чего проснулись все, кто как и я решил не тратить времени на пустяки. Из-за медленно откинувшейся аппарели нам в лицо ударила снежная пурга, пахнуло сильным холодом. Мимоходом посчитав бойцов, я понял, что в с нами вместе будет девяносто человек, почти рота. Пятнадцать групп, несущих на своём горбу глушилки, это очень интересно…
— Рота! В колонну по три, становись!..
Бег, опять бег до такого же как и на базе типового ангара. Внутри нет скамей или стульев, только Лётчик и ещё какой-то невысокого роста тип в старомодном изжелта-белом тулупе, рядом с нашим инструктором. Колонна замерла, над тремя шеренгами стало повисать облако белого пара от выдоха почти сотни человек. Вопреки моим ожиданиям, заговорил тот невысокий в тулупе:
— Здравствуйте товарищи разведчики!..
Повинуясь жесту Лётчика, мы все, как это и положено, коротко выдохнули в морозную гулкость ангара:
— Зра!..
Голос девяноста человек отразился от стен и ещё некоторое время гулял под потолком. Дождавшись, пока эхо немного уймётся, Тулуп заговорил снова:
— Я — генерал-майор Маевский, начальник главразведуправления генерального штаба войск республики. Представляюсь потому, что вы идёте в бой и должны знать, кто отдаёт приказы. Вы все прошли жёсткий отбор при наборе, но ещё более жёстко вас отбирала сама война. Выжить и победить, вот что от вас требует сложившаяся обстановка, непростое время в которое нам довелось жить. Каждый из нас вносит свой вклад в общее дело, в победу над врагом! Моей задачей, задачей командования, было обеспечить вам тот участок, где вам придётся сражаться. И меня не будет с вами там, как не будет там ваших боевых товарищей из тех подразделений, в которых вы служили до набора в отряд особого назначения «Мститель». Но выполняя свою задачу, вы дадите им шанс уцелеть, дадите шанс новой, Советской России на жизнь, на свободу и независимость. Старший инструктор определит задачи для каждой отдельной группы, это всё…
После речи этого странного генерала прошло минут десять, когда к нам подбежал закутанный в такой же белый тулуп офицер, с погонами капитана, нашитыми несколько криво. Он быстро отстучал что-то на виртуальной клавиатуре и в тот же миг, у меня перед глазами появилась надпись: «Боевая задача обновлена. Приоритет — ноль один». Согласно следовавшей ниже разъяснительной записи и подробной карты маршрута, мне и остальным бойцам группы с позывным Мститель Четыре, предстояло снова лезть в глубокий вражеский тыл. Вадим без особой суеты скомандовал:
— За мной, бегом, марш!..
Короткий инструктаж Лётчика мало что дополнял к уже прочитанного мной. Уточнено было лишь, что каждый из нас несёт по два компонента генератора помех, причём второй дублируется тем, что есть у другого. Так уменьшается вероятность, что прибор в нужный момент не заработает. В принципе умно, однако необходимость таскать лишний груз мало кого порадовала. После ещё одной проверки экипировки и оборудования, группа загрузилась в бронетранспортёр, окрашенный в бело-чёрный камуфляжный цвет и мир снова сузился до залитого красным светом тесного нутра боевой машины. Машину почти не трясло, лишь изредка подбрасывая на ухабах. Все молчали, только Вадим по старой привычке крутил замызганный спичечный коробок меж пальцами. Получалось довольно ловко, всегда завидовал людям умевшим делать что-то незначительное, но в то же время очень эффектное. Странно, но именно сейчас, в спокойной обстановке, мне не удалось заставить себя уснуть. Какое-то тяжёлое, скверное предчувствие запустило свои кривые когти мне в душу и не отпускало пока мы не прибыли на передовой пункт наблюдения, как услужливо показывала карта. Натужно скрипнув, распахнулся люк и я снова оказался в царстве белой вьюжной пелены. Не видеть дальше вытянутой руки, что может быть привычнее на войне?..