Агрессия. Хроники Третьей Мировой. Трилогия

Колентьев Алексей Сергеевич

— У нас, у русских, есть хорошая поговорка, что в ногах правды нет. Прошу вас, господин Лебелль, присаживайтесь.

Француз сел на протяжно скрипнувший под его весом стул, напротив меня. Чжан сел демонстративно далеко от Лебелля и нас с Костей, показывая, что он тут фигура нейтральная. Француз чуть поёрзав, снова открыл было рот, но я опередил его и начал говорить:

— Не трудитесь пояснять, господин представитель, содержание этого документа мне очень хорошо известно. Как известно и то, что ваши хозяева не собираются выполнять пункты 4.9 и 5.2 данного соглашения. Остальное там — суть обычная словесная мишура, не более того…

Всё шло именно так, как мы изначально и думали. Европейцы всё ещё наедятся усидеть на двух стульях и проскочить между американцами и нами. С целью лишить Коалицию единства, российским МИДом был подготовлен договор о заключении сепаратного мирного соглашения между РСФСР и ведущими странами Евросоюза. Прежде

всего Францией, Германией и Италией. Все они проводят, или стремятся проводить, наиболее независимую политику в рамках своих соглашений с американцами. Более того, на территории ФРГ и Италии размещается значительная часть вспомогательной инфраструктуры Коалиции. Если бы удалось заключить мир, или хотя бы заставить их инициировать процедуру выхода из состава Коалиции, это поможет нам на направлении главного удара зимней компании. Не сильно, однако поступление подкреплений и снабжение группировки коалиционных сил будет существенно затруднено. В дальнейшем, можно ожидать, что войска перечисленных стран будут сняты с фронта и сложат оружие, позволив нашим наступающим войскам без боя преследовать и уничтожить отступающего врага. Без союзной поддержки, боевая эффективность противника сильно снизится. Так говорят аналитики ГРУ и судя по тому, как развиваются события, я склонен с ними согласиться, пока ситуация развивается в прогнозируемом коридоре событий.

Документ удалось передать через швейцарское торгпредство в Париже. Наши агенты сработали чисто, французская контрразведка никого не смогла задержать. Как и ожидалось, прямо нам отказывать не решились. Учитывая шаткое положение Коалиции и результаты операции наших войск в последнее время, европейцы решили выиграть время. Сначала, ответа не последовало вовсе, но после того, как положение на Урале стало не таким однозначным, прислали вот этого накрашенного месье. Более того, из контекста переданного им документа, аналитики смогли выделить два очень важных для Советской России момента: дезу о разгроме подводного флота все приняли за чистую монету, а потери указанных стран как в материальном, так и в людском ресурсах порождают болезненные процессы недовольства населения и даже крупных финансовых кругов. Поэтому, многое сейчас зависит именно от того удастся ли нам победить и вынудить американо-английские части к бегству. Тогда, поняв что мы держали козырь в рукаве, европейцы тормознут военные поставки, чем существенно ослабят и без того дезорганизованные силы Коалиции на восточном фронте. Мы тоже слабы, но если вторая часть плана сработает, к этому времени Китай и Индия открыто выступят на нашей стороне. В этом случае нанесение ядерных ударов будет уже избыточным как с нашей, так и с американской стороны. В последнем случае, скорее всего даже невозможном, как уверяют меня спецы Нины Ивановны. Пока мы тут соревнуемся в политесе, вновь воссозданная североамериканская резидентура ГРУ, при негласной поддержке китайской разведслужбы, проводят внедрение компьютерного вируса в компьютерную сеть слежения за ракетными запусками американской оборонной системы НОРАД. Нечто похожее уже несколько лет тому назад запущено китайцами в системы управляющие энергопотреблением, регулирующие железнодорожный транспорт и прочие элементы инфраструктуры США имеющие двойное назначение. Как сказано в краткой справке, которую мне присылали из разведуправления, вирус создаёт нечто вроде собственной подсети, дублирующей основную. И пока не подана управляющая команда, он ничем не выдаёт себя. Но как только поступает такой приказ, созданная подсеть блокирует основную, выводя из строя все электростанции. Она перегружает городские энергосети, заставляет идти в разнос реакторы атомных станций. Поэтому в момент наступления, у американцев и их союзников возникнут комплексные проблемы, которых они не ожидают.

Все эти рассуждения кратким мигом пронеслись в сознании, пока я слушал, как француз начал нехотя возражать:

— Господин генерал, данные пункты предполагают прямое нарушение договорённостей с союзником… очень сильным союзником. Страны, которые я представляю на этой неофициальной встрече, никогда не смогут дать вам твёрдых гарантий пока… Пока в конфликте не наступит полная определённость.

После того, как Лебелль озвучил словом «конфликт» тот ад, которым обернулось вторжение в Россию в том числе и его соотечественников, мне захотелось просто от души врезать ему по морде. Сколько раз бы захватчики не приходили на Русь, всегда они прикрываются какими-то высокими словами, на деле проявляя зверскую жестокость к обычным, мирным людям. Но стоит прижать вот таких «цивилизаторов» к стенке, отобрать оружие, как тут же начинается стон о «зверствах» русских, миллионах «замученных» европейцев и прочие благоглупости. Буквально позавчера, мы с начштаба выезжали в тыл, дабы разобраться с тремя тысячами пленных американцев, тех же французов, англичан. Наёмников и наёмников из бывших советских республик

до таких лагерей не доводили. Солдаты, слыша корявую русскую речь, иногда просто развешивали таких «ловцов удачи» на уцелевших фасадах рухнувших зданий, покосившихся фонарных столбах, пулю тратят редко. Так вот, я попросил на выбор поговорить с тремя пленными. И каждый старался сказать, что убивать никого не хотел, его заставили травить газом города или бомбить госпиталя. А в доказательство своих лучших качеств, все трое говорили о том, что они де, люди семейные. Наглый цинизм, помноженный на твёрдую убеждённость в собственной безнаказанности. И мне не жаль его детей, потому что они сами лишены жалости. Поэтому я отказал в просьбе представителя швейцарского «Красного креста» в освобождении всех заключённых. Здоровые и наиболее матёрые пошли в расход, а тех девяносто три человека что были покалечены или имели серьёзные ранения, приказал обменять на тех немногих солдат, офицеров и просто мирных жителей, кто так же находился по ту сторону фронта. Но вслух я ответил:

— Мы понимаем ваши опасения, месье Лебелль. Более того, советская сторона не будет настаивать на немедленном подтверждении соблюдения данных пунктов соглашения. Но поймите и вы нас. Идёт война, месье Лебелль. Как бы нейтрален не был язык дипломатии, в данном отрезке времени, важнее язык военный, он более конкретен и уместен в данном случае. И вот как военный и как председатель ГКО, говорю вам: если в предусмотренные договором временные рамки, Франция, Германия и Италия не начнут процесс вывода своих войск, технического и вспомогательного персонала с российской территории, а так же не предпримут мер по блокированию войск Коалиции в пределах её инфраструктуры, развёрнутой на территории этих стран, будут серьёзные последствия. Советское государство в этом случае нанесёт по территории Евросоюза упреждающий удар, в том числе будет использовано оружие массового поражения, включая тактические ядерные заряды.

Лицо француза не дрогнуло. Более того, весь мой опыт общения с такими вот скользкими типами говорил, что про подготовку ядерного удара он знал заранее. Другое дело, что европейцы не принимают в расчёт «потопленные» подводные лодки, рассчитывая перехватить ракеты тех немногих мобильных ракетных тактических комплексов, о которых мы намеренно допустили утечку. Очертив наманикюренным, покрытым бесцветным лаком, ногтем указательного пальца некую черту перед собой, Лебелль чётко произнёс:

— Весьма сожалею, что мы не поняли нужд друг друга, господин генерал. И ваша неуступчивая позиция ставит под угрозу принятия комплексного соглашения, составленного на взаимовыгодной основе.

Резкий приступ боли пришёл всё так же неожиданно, как и обычно. Мне едва удалось сохранить невозмутимое выражение лица и унять дрожь в голосе:

— Поверьте, мне тоже очень жаль, месье Лебелль. Однако, советская сторона оставляет дверь приоткрытой. Если вдруг, главы европейских держав, уполномочивших вас, решат изменить своё решение, мы не будем добавлять новых условий, или пересматривать уже прописанные в договоре.

Тень злорадной усмешки на мгновение промелькнула в глазах француза. Он буквально упивался отведённой ему ролью хозяина положения.

— Увы, я не вижу к этому повода, господин генерал.

Боль ушла так же внезапно, как и появилась, оставив после себя звенящую пустоту в голове и лёгкую дрожь в пальцах. Лебелль заметил это и не удержавшись от улыбки сказал:

— Вам тоже не мешает подумать о сложившейся обстановке, господин Широков. Если вдруг вы решите начать переговоры с представителями Коалиции о капитуляции, то Франция готова взять на себя роль посредника.

— И мы это очень ценим, месье Лебелль. Поэтому, у меня есть к вам встречное предложение. Если вдруг, ваши хозяева передумают, следя за тем как развиваются события на Урале и захотят вернуться к соглашению с РСФСР, пусть сделают кое-то.

Разговор свернул с тех тем, в рамках которых посланник Евросоюза чувствовал себя комфортно, поэтому на моё предложение он отреагировал не сразу, даже не сумев скрыть явного удивления:

— Господин генерал, я не уполномочен ничего обещать…

— Но передать-то вы вполне способны, на память не жалуетесь?

Француз всё ещё был в шоке, однако быстро сумев справиться со своими эмоциями он неопределённо кивнул:

— Если это не накладывает на уполномочивших меня людей никаких обязательств, то я всё передам.

Я сделал адъютанту знак и Костя протянул мне кальку масштабной карты пригородов Петербурга. На ней был отображено наиболее вероятное направление удара под Колпино. Показать это было можно ещё и по той причине, что эстонские и финские части накапливались там совершенно открыто, уверенные в своём численном и техническом преимуществе перед сводными отрядами ополченцев, курсантов военных училищ и моряков-балтийцев.

Увидев карту, Лебелль слегка помрачнел, но не особо удивился. Он тоже считал, что Серебряный город на этот раз уж точно падёт к ногам захватчиков. Поэтому очень легко произнёс: