Ах, Таня, Танечка, Татьяна!

Стихи для себя, «для души», могут писать все. Умеющие читать и писать. Как очень образованные люди, так и не очень. Если есть элементарный навык рифмы.

Мне доводилось читать даже стихотворные протоколы партийных собраний (их начертал не поэт – остроумный человек, кому было скучно всё это «слушали», «выступили», «постановили»).

Все могут. За исключением отпетых негодяев. За неимением у них человеческой души вообще. Даже для себя самих.

Стихи, предназначенные для других, иной разговор. Здесь важнее не рифма – сам человек. Каков он! Ибо действительно стихотворения пишутся чувствами. Чем они шире и глубже – тем надёжнее. Стихи, знамо, можно доделать и переделать, подправить и отшлифовать. Доподлинно человеческие чувства – никогда!

Таков

Мне было интересно работать с её рукописью. И куда интереснее, чем с иными профессионалами. С выспренностью их приёмов. С бумажными цветами у своих памятников. У Татьяны Григорьевны есть то, чего не обнаружишь даже с лупой у многих современных, признанных, со звучными именами и премиями поэтов – свежесть и честность тонких, ранимых человеческих чувств. И не просто «чувств» (эмоций) – привлекательная для людей с живыми умом и душой вочеловеченность переживаний. И это очень дорогого стоит!