Ах ты... дракон!

Белова Елена Петровна

– Давай, Айне.

– Ага. То есть это... исполняю, уважаемый Наставник.

Широкая ладонь с чуть согнутыми пальцами зависла над очередными несчаст... то есть над проверяемыми объектами.

Сама проверка не таила в себе особых сложностей: в специально очерченный камушками и крашеной соломой прямоугольник заходили люди и заезжали телеги. По знаку сторожника люди замирали, задирая вверх головы, и с любопытством таращились на то, как из ладони слетает что-то мерцающее, расправляется в полете и едва заметной туманной пылью просвечивает все на своем пути. Сам сторожник в это время давал короткую справку по входящим - ведь в город, как правило,

крестьяне приезжали из хорошо известных деревень и если сторожник опытный, то у него была неплохая раскладка по здешним обитателям. И кто тут добропорядочный хозяин земли, и кто может подложить в воз с приличным товаром нечто нарушающее Заповеди, и кто мелкий воришка, способный заработать на краденом у соседа поросенке. Если ничего незаявленного и нехорошего у проверяемых не было, то спустя малую минуту (счет до пяти) им давался знак проезжать. Если же дымка начинала мерцать желтым или над площадкой всплывал красноватый высверк тревожного сигнала, то в дело следовало спешно запускать второй Знак, который для краткости именовали статиком. Знак Стаутта блокировал любое движение нарушителей, за исключением необходимых жизненных процессов. И оставалось только разобраться, в чем дело на этот раз.

Особых пакостей за несколько минувших дежурств молодой Познающий не засек. Так, по мелочам: глюшь-трава, правда, в количестве, которого хватило бы на парочку драконов(тьфу-тьфу), несколько зачарованных вещей (без вреда для окружающих), какой-то древний старичок-ренегат, родич здешней "веселой прачки", притащившийся к племяннице "помирать достойно" и венец запрещенного: зачарованная корова.

Несчастная скотинка, когда над ней замерцало желтым, шарахнулась, нечаянно или нарочно отдавив ногу своему хозяину, так что к зрительным эффектам немедленно добавились звуковые - ругательства хозяина. И зрелище разом обрело благодарных зрителей. Пятерка проверяющих возрадовалась было в кои-то веки стоящей добыче, но увы. Корова не была крадущимся в город злобным засланцем или тайным драконом. Чары, всего лишь чары... чтобы животинка казалась не старой говядиной, а юной телятинкой. Какой-то деревенский дичок наложил, умелец. Дать бы ему по рукам. У него-то наверняка они не мерзнут.

Эвки Беригу с тоской вспомнил, как быстро стынут на зимнем холоде пальцы, и на всякий случай пошевелил ими, пока руки еще были в тепле...

Зима. Мороз. Холода, забери их Пятеро.

Айне продолжал раз за разом чаровать проверяющий Знак. Упорный парень, хоть и тощий. В приоткрытые ворота группа за группой проскальзывали те, кто прошел проверку. Шустро просеменила деревенская семья с двумя козами.

– Из Болотиц, - тут же включился сторожевик.
– Вдовец с дочками, на козах зарабатывают... молоко, шерсть, мясо, если что.

Просочилась старушка с тележкой и пятеркой негодующих гусей.

– Из Вороньего Гнезда. Лучшего пуху, чем у них, почитай что и нет.

Величественно-неторопливо, как Король к трону, прошагал запряженный в телегу бык - на повозке тесно прижалась друг к другу стайка девушек... или женщин? Кто их разберет в платках и лохматых шубах?

– Это, кажись, из молитваря. Вечно эти верующие сначала девицам всяким с бедой приют дают, а луна пройдет - и иди, милая, молитварь не бездонная чаша. Девка туда-сюда, а делать нечего: али там до конца жизни оставайся молитвы возносить, али иди на все четыре стороны. Кто подогадливей - потом к Поднятому нашему просится, в городской приют, вот и эти, видать, такие...

Девицы благополучно миновали проверку.

Из подозрительного у них имелись только красные от мороза носы и унылый вид.

Жалобно блея (наверняка причитая о своей будущей горестной судьбе) затопало в створ ворот овечье стадо - небольшое, не больше трех пятерок голов...

Стоп!

КРАСНЫЙ!

НА ОВЦАХ?!

Измененные? Под чарами? Вельхо? Ренегаты?

Эвки Беригу торопливо дернул рукой, стряхивая рукавицу...

– А это не знаю, кто. Незнакомые, - сторожник прищурился.
– А чегой-то они?

– Красный, - удивленно улыбнулся (улыбнулся!) Айне.
– Наставник, видите? Я сейчас!

Он шевельнул пальцами, нащупывая второй Знак. Стайка помощников восторженно загомонила. Они еще не поняли, не успели осознать. Они еще не видели боя вельхо...

Два пастуха на площадке настороженно заозирались, стараясь делать это незаметно.

Рукавица наконец слетела с ладони, пальцы обжег морозный воздух...

Новичок нахмурился, припоминая название второго Знака - этот ему еще не приходилось задействовать ни разу...

– Айне, подожди! Отойди!

– Стаутта!
– наконец вспомнил парень и с торжествующей улыбкой повернулся, вытягивая руку ладонью вниз...

Проклятье!

– Стоять! Ворота не открывать!

Поздно!

"Овцы", кем бы они там ни были, не собирались давать сторожевикам время на размышление. Не было ни звука, ни вспышки - только мелькнула какая-то дымная тень - и Айне с криком отшатнулся прочь от бойницы. Кажется, упал - Эвки не видел. Знак статика - прихотливо изогнутая золотистая змейка - дрогнул и распался.

Молодой вельхо торопливо рванул прочь пристежные рукава, обнажая руки. Холод жадно лизнул открытую кожу, пытаясь влезть внутрь, промораживая кровь. Пальцы мгновенно занемели...

За половину малой секунды - время, которое понадобилось Эвки, чтобы встать в нужную точку - холод, казалось, успел добраться до сердца. При открытой сфере замерзание всегда быстрее.

Неважно, неважно, главное - Знаки.

Золотой Узор копи хищно перемигнулся, готовясь к драке...

Статик. Медляк. Сонные... Подчинение. Все щадящее, посторонним вредить нельзя. Иль-шим (привет незваным гостям), связка, удушающее...

"Пастухи" тоже срывали рукава - вельхо, все-таки вельхо, двое... Трое - ближайшая к воротам "овца" окуталась мутным ореолом и распрямилась в человеческую фигуру. Дррррраконий хвост!

Статик! На максимум!

И тут грохнуло.

Краем глаза Эвки увидел, как у ворот, прямо под ними, дымно выметнулся вверх фонтан огня и грязи, сбитый знак, не развернувшись, ушел в сторону и осыпался, но тут же грохнуло снова, башенку тряхнуло так, что он не удержался на ногах. Пол рванулся из-под ног, внешняя стена пошла трещинами и осыпалась, как сухая глина... рядом кто-то вскрикнул - коротко, дико, без слов, одним надсадно-утробным голосом - и затих.

Ранящим дождем посыпались осколки. Дым, пар, чей-то хрип...

Эксплози -

билось в висках.
–

Эксплози...

Воспламенение.

Непрошеные гости щадящими ограничиваться не собирались.

Время, время!

Эвки кое-как повернулся на бок, стряхивая с лица пыль и каменную крошку. Нашарил ладонями пол. Покрепче уперся и попытался встать - для начала на четвереньки. Во рту вкус крови и пыли. В голове, казалось, продолжали запускать