Ах, уехал мой любимый
Шрифт:
– Не говори так, - чуть нахмурился он, укоризненно на меня посмотрев. – Ты совсем не похожа на других. Я тебе не нравлюсь, - улыбнулся он лукаво, явно напрашиваясь на комплимент.
– С чего ты взял? – я решила не сдавать позиций. Если я признаюсь вслух в том, что он мне нравится, то я точно потеряю сознание прямо здесь и сейчас.
– Ну, - качнул он головой, словно прикидывая. – Ты ни разу не говорила, какой я классный. А ещё ты на меня сегодня кричала. Я слышал, как ты назвала меня идиотом.
Зажмурилась
Чёрт! Он слышал, что я ему кричала во время первой четверти игры? Среди общего гула голосов он расслышал меня?
– Я не виновата, что сегодня ты так плохо играл в самом начале. И не лыбься так, - фыркнула я смущенно, глядя на то, как его улыбка стала шире.
– Снова накричишь?
– Ну, если тебе это нравится… - попыталась я применить ту каплю флирта, что мне была доступна.
– Оставим на следующие игры. Приятно слышать, как ты за меня волнуешься, - шепнул он заговорщицки.
Снова уткнулась носом в медвежонка. Наверное, пора бы уже перестать так сильно смущаться. Всё самое страшное уже позади. Мы держимся за руки и даже о чем-то говорим, хотя я была уверена, что весь вечер не смогу сделать ничего, кроме покраснения и моргания пустыми глазками.
– Пойдём туда, - предложила я, указав медвежонком на качели «лодочки», которые остались в этом парке от старых аттракционов.
– На качели? – скептически спросил Матвей, разглядывая их через полосу деревьев.
– Боишься?
– Нет, - изогнул он густую бровь. – Просто, обычно их никто не замечает. Даже сейчас на них никто не качается. Уверена, что хочешь?
– Я на них тоже только в детстве качалась, когда здесь стояли ещё и другие аттракционы. Мне тогда лет шесть было. Думаешь, они не работают?
– Не знаю. Давай проверим, - потянул он меня за собой. – Высоты не боишься?
– Не боюсь, - ответила я уверенно.
Вряд ли, какие-то качели смогут поднять меня выше седьмого неба, на котором я сейчас нахожусь.
За полосой высаженных на одинаковом расстоянии друг от друга тополей оказался старый металлический забор. Когда он был жёлтым, но краска, которую не обновляли уже много лет, поблекла и потрескалась под гнётом времени.
– Тут где-то должна быть калитка, - предположила я, бегло оглядывая заборчик, который был мне по пояс.
– Так будет быстрее, - хмыкнул Матвей и резко перескочил через незначительную для него преграду. – Иди сюда, - поманил к себе кивком головы.
– Я в платье, - укоризненно выпучила глаза и прижала к груди медвежонка.
– И что?
– Как я в платье через забор перелезу? – прошипела так, словно боялась, что нас могут услышать.
– Женщины, - вздохнул Матвей многозначительно и приблизился к забору, нас разделяющему. Протянул ко мне руки,
– Как? – непонимающе нахмурилась.
– На ручки, - его губы растянулись в обаятельной улыбке.
– Не пойду, - тряхнула головой и даже отступила на шаг. – Я тяжёлая.
– А я сильный. Иди ко мне.
– То есть, я, всё-таки, тяжёлая, по-твоему, да? – сощурила я глаза, слегка ощетинившись. В шутку, конечно. – Ещё скажи, что я толстая.
Глаза Матвея медленно расширились, брови поползли на лоб.
Мысленно дала себе хорошенького пинка под зад, коря себя в том, что зря приоткрыла дверцу своего странного юмора.
– Иди сюда, истеричка, - развеселился Матвей, нисколько не обидевшись на мои слова. – Людям со стороны уже кажется, что я тяну к тебе руки, чтобы придушить.
– Свидание только началось, поэтому вполне может быть, что ты захочешь придушить меня к его концу, - предположила я и, всё же, приблизилась к забору, положив Матвею ладони на плечи вместе с медвежонком.
Его руки легли мне на талию и крепко схватили. Одно, словно незначительное усилие его рук, и я оказалась по эту сторону забора, прижатая к торсу Матвея.
– Совсем не тяжелая, - проговорил он, случайно (или нет) коснувшись кончиком носа моего носа.
– Угу, - только и смогла я выдавить, желая и одновременно не желая, чтобы он поставил меня на землю.
И только противный металлический скрежет в стороне заставил нас отвлечься друг от друга. Ноги, наконец, оказались на земле, а руки исчезли с талии, словно оставив после себя фантомное касание.
Бросила взгляд за плечо Матвея и хохотнула, тут же спрятав улыбку в медвежонке.
Прямо рядом с нами старушка неторопливо открыла калитку в заборе, вошла на территорию, на которой находились мы, и прикрыла её за собой, продолжив путь по узкой вытоптанной тропинке, вероятно, сокращая таким образом свой путь через парк.
– Ничего не говори, - пробурчал Матвей, глядя над моей головой. Улыбку он тоже скрывал так же паршиво, как и я.
– Тогда я просто посмеюсь, - прыснула я, согнувшись пополам. Из глаз даже брызнули слёзы. – И как мы её не заметили?
– Ну, её правда не видно, - возмущенно, но продолжая смеяться, Матвей указал руками в сторону калитки. – Даже сейчас. Вот! Не понятно же, где она!
– Кстати, да, - пригляделась я. – Но, всё равно, очень смешно.
– Хватит смеяться над своим рыцарем. Пошли на качели, - мягко взял меня за руку и переплёл наши пальцы, снова пустив сердце в хаотичный пляс.
– А они точно будут качаться? – спросила я, глядя на старые грузные «лодочки», которые теперь с блёклой потрескавшейся краской в лучах закатного солнца больше походили на пиратские корабли.