Ахилл

Быльцов Сергей

Гомер называет Менелая часто русокудрым и громкоголосым, а в сраженьях – доблестным и многохрабрым. Широкими плечами Менелай превосходил Одиссея, говорил обычно мало, но всегда, по существу, и метко.

Некоторые говорят, что на выбор Елены немалое влияние оказали братья и отец. Диоскуры сначала хотели, чтобы она вышла замуж за афинянина Менесфея, который им помог в поиске и возвращении сестры после ее похищения Тесеем. Однако сам Тиндарей больше склонялся к выбору Менелая, который был братом Агамемнона, уже женатого на сестре Елены Клитемнестре.

Другие уверяют, что Менелай жарче других женихов

молился Афродите:

– Коль все тебе доступно, о Киприда златая, умоляю помочь в брачном мне деле и поощрить свои же огни и факелы Эрота! Я ж тебе обещаю каждый год приносить гекатомбу отборных белоснежных быков в твоем главном святилище Кипрском Палай Пафосе.

Киприда помогла русокудрому красавцу Атриду и, милость являя, послала своего шаловливого крошку- сына с пылающим факелом и острыми стрелами. Знают все жар факела Эрота: он объемлет сердца юношей нестерпимым огнем, девам же в души льет чувство не столь пламенное. В блеске своей пылающей красоты явился кроха-бог к Елене и поразил ее кипарисовой стрелкой с зазубренным крючком на конце, которая язвит небольшой раной, но часто до последних жил боль тело пронзает. Юная Спартанка, уже знающая, что Мойра ей выпряла пять мужей, спокойно восприняла стрелку Эрота и выбрала Менелая не потому, что сильно влюбилась, а потому, что он показался ей немного красивее других.

Менелай, став супругом Елены, подобно Гиппомену, которому Киприда помогла победить в беге беотийскую Аталанту, забыл не только о своем обещании, но и о простой благодарности богине любви и был за это ею жестоко наказан, как и сын Мегарея.

Согласно Птолемею Гефестиону, Елена – первая, кто придумала бросать жребий, и с его помощью она выбрала Менелая.

Говорят, что все женихи были крайне недовольны выбором Елены, и многие из них так говорили:

– Свататься за Елену и тем более стать ее мужем больше подобает по роду мне, а не Менелаю, происходившему из рода Пелопа и нечестивого Тантала, который не только сам осужден на вечные муки в Аиде, но и весь его род проклят Зевесом.

Однако клятва женихов не позволила недовольству перерасти в что-то большее.

Гесиод поет о том, как Кастор и с ним Полидевк зятя себе избирали по доблести, но Агамемнон, зятем уж бывший, о брате старался родном – Менелае. Первый поэт и рапсод также поет, что Атрид Менелай, веном всех превзойдя, был выбран все ж потому, что среди женихов не было Ахилла. Хирон на густом Пелионе лучшего в сонме мужей – быстроногого сына Пелея той порою еще только растил: Менелай ведь, любезный Аресу, не превозмог бы его, и никто из других мужей землеродных, брака с Еленой искавших, могучего не превозмог бы Ахилла.

42. Братья Атриды

На генеалогической схеме Ахилла можно найти Атридов Агамемнона и Менелая, но без родословной их матери Аэропы, которую можно увидеть на такой схеме:

Как видно из родословного древа, в жены взял Елену Менелай русокудрый, сын микенского царя Пелопида Атрея и дочери критского царя Миносида Катрея Аэропы. После того как отец застал Аэропу «с рабом

на ложе» он приказал её утопить, однако при заступничестве своего внука Навплия согласился продать в рабство, и через некоторое время она стала супругой Атрея.

Микенцы, получив предсказание, что они должны избрать в цари потомка Пелопа, тут же послали за Атреем и Фиестом. Аэропа, вступившая в тайную любовную связь с Фиестом, передала ему золотого ягнёнка, обладатель которого имел право на царскую власть, и Фиест воцарился.

После прихода к власти Фиеста Агамемнон и Менелай были вынуждены бежать из родного города. После нескольких лет скитаний спартанский царь Тиндарей, победив Фиеста в войне, вернул Агамемнону и Менелаю отцовский трон в златообильных Микенах.

Письменных свидетельств о свадьбе Елены и Менелая не сохранилось, хотя, безусловно, их было немало, ведь Елена не только была прекраснейшей из женщин, но и дочерью самого Зевса. У Софокла была трагедия «Свадьба Елены». У Стесихора в «Елене» о свадьбе сохранилось лишь 3 строчки:

Горсти яблок кидонских бросали царю в колесницу,

Ворохи миртовых листьев,

Роз и фиалок венки, пучки ячменных колосьев.

После обожествления Полидевка и Кастора Тиндарей уступил зятю царскую власть, и Менелай стал правителем Спарты и восточной части Мессении. Через 9 месяцев Елена родила дочь Гермиону.

Безоблачная жизнь Менелая с Еленой продлилась около 10 лет. В год, когда Гермионе исполнилось 9 лет, Фетида вышла замуж за Пелея, на ее свадьбе Эрида бросила меж Афиной, Герой и Кипридой золотое яблоко из сада Гесперид, ставшее «яблоком раздора». Парис присудил яблоко, с дерева, подаренного Геей на свадьбу Гере, фиалковенчанной Афродите, и та взялась помогать троянскому царевичу в похищении замужней Елене Прекрасной.

Похищение Елены Парисом

43. Несмотря на пророчества, Парис отплывает в Спарту

Говорят, Парис рассказывал братьям, что по совету обещавшей ему помощь в похищении Елены Прекрасной милоулыбчивой Афродиты он начинает строить корабли, чтобы плыть в Спарту, хотя брат Гелен ему предрекал:

– За похищенье прекрасной Спартанки, мощно вооружившись, вся оскорбленная Эллада отомстить поклянется. К нашим устремятся брегам на кораблях без счета разгневанные данайцы. Могучий Ахиллес брата нашего Гектора убьет и его тело будет влачить в прахе вокруг стен Трои святой, которые до основанья разрушит сын его Неоптолем.

То же пророчила, зелеными сверкая глазами, огненно – рыжая дева Кассандра:

– Если в Спарту Елену похищать Парис поплывет, смерть неминуемая на нас всех ополчится! К нам Атриды явятся на тысяче кораблей и с ними Эакид устремится свирепый! Без счета смертей обретет святая наша твердыня, а потом и сама в огне запылает. Ждет меня в храме Афины ужасный позор, без могилы оставят обезглавленного Приама. Мы, невинные, страшную кару будем сносить за нечестивого похитителя!

Но никто не верил бесноватой Кассандре. Все только посмеялись над девой, а Приам велел увести дочь и опять, как безумную запереть в башне высокой, где ей оставалось только бить себя в грудь и горько стонать, оплакивая свою ужасную долю и будущие несчастья народа Трои.