«Ахматовская культура» или «Не ложи мне на уши пасту!»
Шрифт:
— Вот я и хотел у Умницы об этом спросить. Совсем уж было собрался к вам подъехать, а потом подумал — если там не вирус, то какого черта… Почему я должен этим заниматься? Вроде это не мое дело.
Вувос помолчал, посопел и твердо заявил:
— Не твое? Тогда теперь это мое дело… Я тебя правильно понял, что эта сука объявила меня вором вируса зная, что вируса и не было? И потом молчала об этом и когда у меня террористы сперли дочь, и когда мы лезли в «мышеловку»?
— Боюсь, что да.
— Боишься или да?
— Есть способ проверить. Хочешь?
— Да.
Я на несколько секунд задумался, и план эксперимента обрел недостающие детали:
— У тебя с соседкой хорошие отношения? С которой Умница ночует?
— Отличные.
— Если ее разбудить ночью, она даст машину, чтобы ты увез ее партнера?
— А сколько сейчас времени? Наверное, уже даст. Куда его привезти?
— А туда, где мы шашлык жарим.
— Что ему можно сказать? — осторожно спросил Вувос.
— По возможности ничего. Ты ничего не знаешь. Он сейчас сам к тебе прибежит и будет умолять сесть за руль. Ты мне только телефончик этой, как ее… Иланы продиктуй…
Голос Иланы оказался бодр, собран и деловит. Видимо, она решила, что звонят из ее партийного штаба. И я, даже не извинившись, страшным голосом попросил Умницу. Я бы на ее месте подумал, что это брат жены любовника.
Умницыно же «алле-оу» было, напротив, расслабленным и вальяжным. Если доживу до пенсии и бессонницы, буду ночи напролет набирать номера телефонов — так много можно узнать в момент первого ночного «алло» о человеке!
— Умница! — дрожащим, но мужественным голосом начал я. — Случилось страшное! Я не уберег термос… Все разбито, содержимое вылилось. Говори, что делать?! Какие службы вызывать?! Чтобы минимум жертв… Говори быстрее!
— А-а-а… — выдавил Умница, — ты где? Слушай, это… не надо никого вызывать… Ну, они могут напартачить… заразиться. Ничего без меня не делай, где ты, я должен приехать! Сейчас! Куда ехать?!
— Да! — обрадовался я. — Приезжай! Как бы тебе объяснить куда… Быстро, беги к Вувосу, он знает. Скажи — где я с агентами арабскими встречаюсь, там. Он знает!
— Хорошо! — Умница был очень возбужден. — Бегу! Но Боря, ради Бога… Дождись меня, ничего не трогай, никуда не звони! Пожалуйста, без самодеятельности!..
Я зашел за занавесочку. Смонтированная для Халиля фальшивка так и стояла на столике. Хорошо, что сценарий изменился в последний момент, когда Умница уже все приготовил. И даже заправил трубочки. Я положил все это в последний пустой термос, подарок от покойничка, не зря унижался, выпрашивая, и поспешил на шашлыки. Я должен был приехать первым.
Вот теперь я мог бы сказать Вувосу: «Да!». В термосе не вирус. Черта с два бы он так спешил мне на помощь в зараженную зону. И уж точно так бы не волновался, что я сделаю что-то не то. А, главное, вызову кого-то.
Я гнал, как мог, изо всех «шкодных» сил. Времени было мало. Если у соседки хорошая тачка, лихач Вувос мог не оставить мне времени приготовиться. Я чуть не пропустил нужный съезд с дороги. Бросил машину на обочине и пошел в лесок.
У нашего кострища я вытряхнул содержимое термоса и потоптался по трубочкам, проследив, чтобы целой не осталось.
Я начал махать руками, мол, не приближайтесь, зараженная местность, но Умница героически выпрыгнул из машины и бросился ко мне с криком:
— Где?!
Хоть бы перчатки надел, или морду замотал для видимости.
— Вот! — посветил я фонариком. — Видишь? Что делать?
Умница опустился на колени, вытащил из кармана пластиковый пакетик и стал руками (!), голыми (!!!) собирать комки земли с собственной спермой, бормоча, как свихнувшийся:
— Ничего, ничего, может, еще обойдется. Это такой особенный вирус, еще не все потеряно, я знаю, как с ним надо… А ты отойди подальше, потому что у меня к этому вирусу иммунитет, а у тебя нету…
Умница ползал… Пора было дать ему в морду, но как-то рука не поднималась. Убогий… оле хадаш [50] … Но дать было надо. И я начал подогревать себя воспоминаниями. Я вспомнил уведенную из-под носа смуглянку, томящихся в каталажке Капланчиков, свихнувшуюся племянницу, зубы тещи, слезы Левика из-за стереосистемы, ночь под окном у Максика, порнографическую занавесочку, елкиного Олежку, Номи… Зря я вспомнил Номи. Там он все-таки был нашим боевым товарищем. И не подвел, хотя мог бы слинять. А ведь ему было очень страшно. Никому так не страшно, как трусам…
50
новый репатриант
Умница вдруг замер, потом стал ощупывать землю вокруг. И вдруг возмущенно заорал:
— Должно же быть холодным! Где жидкий азот?! Куда же это он делся? Как же они его хранили?!
Мысль, что «вирус» мог погибнуть, а я остаться в живых его почему-то не обрадовала. Тут я вспомнил лицо моего нового шефа, слушавшего «иврит катан» [51] Умницы. Он ведь нарочно заранее продумал ситуацию. И выставил меня полным идиотом перед начальством. И почему-то именно в тот момент, когда перед глазами замаячил пышный бело-голубой бант на грифе гитары, моя правая нога сама замахнулась, и носок ботинка вмазал по копчику.
51
«маленький иврит»
— За что?! — взвыл Умница, пропахав лицом золу.
— Ата ло андестенд? — мстительно спросил я. — Саентист гадоль! — и слегка пнул его снова.
— Боря! — жалобно попросил Умница. — Давай без этого, ладно? Скажи, что ты хочешь…
— А можно я сначала скажу, что я хочу? — попросил Вувос. — Хочу душу отвести за свою трехлетнюю дочку, которую завтра я должен везти к психологу. И за ухо любимой женщины. Ладно, Боря?
— Боря! Вова! Да вы что?! Это же все уже позади! Я же честно искупил вину! Жизнью рисковал, как в штрафбате… Будьте людьми! Скажите, что вы от меня хотите?