АИСТЫ
Шрифт:
Викулов уже подходил к дому, как навстречу попалась старуха Козырева. Старуха, как старуха, но не совсем такая, как другие старухи, потому как с виду обычная, жила все же непривычно. Водился за нею грешок – она не просто выпивала, но была запойной, тогда словно кто-то невидимый срывал с неё покров благообразия, её прорывало, без умолку болтала, неся что ни попади, а то и вовсе чудила. И обращались к ней не по имени-отчеству, не фамильярничая даже, а прозвищем – Кена. Пристало оно к ней из-за того, что из живности у неё была всегда только одна коза, даже когда меняла её, то у новой
По их Питеру гулять, -
воды по колено;
питерского целовать,-
брать с собой полено.
Ивану с детства запомнилась другая:
Слушайте меня, ребята.
нескладушку буду петь:
на дубу свинья пасется,
в бане парится медведь.
Вот и теперь, завидев Ивана, Кена – сутулая, со сморщенным личиком, повязанная поверх головы пестрым платком, шаркая калошами, подошла к нему и вдруг запела:
Я по полюшку гуляю,
мне в деревне тесно;
Хоть и мало я пою,
зато интересно.
Он отстранился от неё, попытался уйти, но она неожиданно схватила его за полу куртки и сказала:
– Что бежишь? Думаешь, как и все, что Кена дура! А ты так не думай. Надо уметь иной раз остановиться, оглядеться, послушать, глядишь: что-то новое узнаешь, чего в спешке не замечаешь.
Пьяной Кена не была, – так ему сначала казалось. Да и взгляд у неё вдумчивый, глаза ясные. Он остановился и сказал:
– Я так и не думаю.
– Знаю, ты славный парень! Разве мог быть другой у Викулы. Хороший был мужик. Было время, меня с ним даже дразнили: жених и невеста… – Она что-то вспомнила и в ней вдруг снова взыграла привычное веселье, совсем не старушечье озорство. Она лихо пропела:
Меня матушка любила,
и папаша нежил;
но как поздно задержусь,
хворостины держат.
Викулов снова хотел уйти, но она остановила его, улыбнулась дружелюбно, продолжала уже просто и спокойно:
– Послушай лучше, что скажу. Знаю о твоей истории, как Марта мучается. Не спрашивай откуда? В деревне все и про всех знают, я тем более. Так вот, не сочти за блажь-дурь мою, но привиделась мне птица на крыше дома твоего, птица-аист. Теперь и сама не знаю: спьяну или во сне. Но точно был аист. Может знак какой тебе и Марте? Потому и решила сказать. Может, впрямь поможет?
Первое, что подумал Иван, оторопело уставившись на Козыреву: «Не зря, видимо, говорят –
– Бог вам в помощь!
– Так Бог или аисты?
– А и то, и другое. Птица, она ведь ближе к Богу, чем мы, люди.
– Ты всё нарочно придумала, хочешь, наверное, выпить?
– Иван, я думала, ты умный, оказывается, как все – дурак. Но… поживём-увидим! – Она пошла, снова что-то напевая вполголоса.
Пошёл домой и Викулов. Пройдя немного, его взяло сомнение: «А вдруг?.. Для чего-то ведь Кена повстречалась мне сегодня с утра, хотя не видел её давно, тем более никогда не разговаривал с нею. Может быть, Кена сумасшедшая, но разве меньше сумасбродства у Марты с её приворотами, которыми стала увлекаться».
По мере того, как подходил к дому, Викулов задумался о том, где мог бы у него свить гнездо аист. «Старую кирпичную трубу разобрали, когда провели природный газ, котельную в доме обустроили отдельно, вывели высокую трубу из нержавейки, – рассуждал вслух Викулов. – Плоские крыши сараев и навесов, очевидно, не годятся, чтобы их приглядел аист. В соседнем селе видел гнездо на придорожном телеграфном столбе, относительно невысоком, метров восемь. Стало быть, – решил он, – поставлю у себя такой же, закреплю его к постройке, где складируются тюки с сеном».
На следующий день, как только Марта уехала на работу, он отложил свои дела с подготовкой техники, а принялся за аистов «дом». Нужной длины и толщины стройную еловую лесину он имел в хозяйстве, и дело было за малым – вкопать её у постройки вдоль опорной стропильной балки крыши и стянуть проволокой с балкой: конструкция должна получиться основательная.
Он позвонил своему хорошему приятелю и попросил приехать на пару часов с краном-вышкой. Когда Иванов друг приехал, и они все обсудили, то и задумались: а что сооружать поверху лесины? Сошлись быстро во мнении, что нужно съездить в соседнее село и посмотреть настоящее гнездо аистов. И поехали тут же.
Поставленная ими кран-вышка у столба со старым гнездом аистов вызвала интерес среди местных, которые их обступили. Посыпалась куча вопросов. Иванов друг оказался находчив. Он выглянул из кабины и сказал:
– Задание выполняем важное, государственное! Объезжаем район для ревизии гнёзд аистов.
– А зачем? – спросил неуверенно и недоверчиво худой старик с газетой и в роговых очках. – В жизть такого не было!
– Эх, отец! Жизть прежде была одна, теперь стала другая, ещё не такое бывает, страна то ведь тоже другая.
– Для чего? – не унимался старик, снявший очки, которые, видимо, были для чтения, пытаясь разглядеть Ивана, стоявшего на высоте в корзине вышки.
– Всё просто. В следующий раз привезём яйца страусов, подложим в это гнездо и другие, прилетят аисты и станут высиживать вместе с аистятами страусят.
– Шутники! Такого не бывает.
– И я говорю, что раньше не было, теперь будет. У страуса вона какие яйца! Почти как у слона. Не воробьям же их высиживать, аист для этого дела самая подходящая птица. Научный эксперимент! Лично министр сельского хозяйства придумал, чтобы увеличить в стране поголовье страусов.