Академик Вокс
Шрифт:
— Магда, — позвал Ксант. Она не шелохнулась, погруженная в свои мысли. — Магда! Мы прибыли!
Клеть с глухим стуком ударилась о землю, и Ксант надавил на тормозной рычаг. Соскочив с поворотного стульчика, он выбрался из корзины.
— Магда, — позвал он в третий раз. — Мы почти на месте. Самое страшное уже позади.
— Для нас, кажется, да, — ответила девушка.
С помощью Ксанта она перелезла через борт корзины и невидящим взглядом обвела открывшееся пространство.
— Что-нибудь ищете? — раздался хриплый бас.
— Скалистые демоны подняли визг, — отчеканил юноша.
Стражник оценивающе изучал юношу. На губах играла насмешливая улыбка.
— Кажется, мне знакомо ваше лицо, — сказал он, хитровато прищурившись, и вытащил из-за пояса тяжёлую палицу, шипы её зловеще поблёскивали на солнце.
— Немедленно дайте пройти! — скомандовал Ксант гневно. — Я Ксант Филантайн, выполняю приказ Верховного Стража Ночи. И если ему станет известно…
Тут из-за спины стражника появился жилистый человек с прямыми гладкими волосами и лисьими чертами лица.
— Скоро ему всё станет известно, — высоким голосом проговорил он.
— Леддикс! — ахнул Ксант, побелев как мел.
— Не ожидал увидеть меня здесь, Ксант? А? — спросил мастер-клеточник. — Не думал, что за тобой следят? — Он поцокал языком. — Я давно ждал такого момента, мой коварный друг… Очень давно…
— Предупреждаю тебя, Леддикс, — выдохнул Ксант. — Ты делаешь большую ошибку… очень большую…
— Это ты предупреждаешь меня? — переспросил Леддикс с изумлением. — Ты беспринципный обманщик, Ксант Филантайн. Втёрся в доверие к Верховному Стражу, нашёптываешь ему лживые сплетни про меня. — Лицо его приобрело жёсткое выражение. — Попался, голубчик… Как верёвочке ни виться, а кончик найдётся…
— Да как ты смеешь! — отрезал Ксант, изображая благородное негодование.
Леддикс щёлкнул пальцами, и дуркотрог, размахивая палицей, набросился на юношу.
— Берегись! — закричала Магда.
Но было поздно. Тяжёлая дубина с шипами обрушилась на голову Ксанта. Последнее, что он увидел, — злорадную улыбку Леддикса, торжествующего победу. Тонкие губы. Тёмные гнилушки зубов. Тусклые глаза.
Потом — чернота.
Глава четырнадцатая. Амберфус
«Никто, никто не понимает, как трудно быть эльфом», — с горечью подумал Амберфус.
Усики у него задрожали от негодования, он провёл пальцем дорожку по толстому слою пыли, осевшей на уставленной склянками лекарственной этажерке, рядом с его креслицем на воздушной подушке.
Здесь давно пора вытереть пыль! Его мысль бритвой прорезала мозг няньки, у которой в голове вечно царила неразбериха.
— Ах господи ты боже мой! —
— Извини, Фламбузия, — жалобно захныкал Амберфус.
Даже Фламбузия, пышная красавица Фламбузия, которая лечила, успокаивала и утешала его, даже она не понимала, как трудно быть эльфом. Столько чужих мыслей лезет в голову: они перешёптываются, стонут, кричат — и ни секунды передышки!
Восемьдесят лет назад, в глухомани болотистых чащоб, в самых отдалённых закоулках Краевой Земли, где обитают эльфы, всё было иначе. Амберфус мечтательно закатил глаза, и от улыбки усики его снова задрожали. Он вспомнил дивную тишь, окружавшую его, когда он был ребёнком. Там царили покой и безмолвие, лишь изредка нарушаемые шёпотом призрачных эльфов.
Амберфус вздохнул.
Он, подобно многим, отправился на поиски счастья в Нижний Город, его влекли надежды на лучшую жизнь и мечты о несметных богатствах. Одних тогда постигло разочарование, другие впали в отчаяние, но Амберфус был не из их числа.
Эльф расплылся в улыбке, в глазах зажёгся весёлый огонёк.
Он нашёл работу. Для сообразительных эльфов, умеющих молчать и слушать, всегда найдётся работа. У Амберфуса постоянно были ушки на макушке, и вскоре он присмотрел выгодное местечко в Школе Света и Тьмы, где подслушивал разговоры академиков и доносил о них своему начальнику, амбициозному Верховному Академику.
«Его уже давно нет», — с грустью подумал Амберфус.
Профессор щедро платил за наушничанье: ему исправно докладывали, о чём болтали, трепали языком, сплетничали в гудящем на все лады Старом Санктафраксе. Так много чужих мыслей! И так много шума!
Амберфус нагнулся, чтобы почесать коленку: сухая кожа шелушилась и зудела.
Вскоре он научился сортировать чужие мысли, слушая избирательно и просеивая глупую болтовню. Поначалу он едва выдерживал напряжение. Другие эльфы сошли с ума, не прожив и нескольких лет в Нижнем Городе. Амберфус выстоял! Он был крепким орешком, и, кроме того, у него хранилось целебное снадобье!
Кашель сотрясал тщедушное тельце, пока Амберфус оглядывал ряды запылённых флаконов на этажерке.
В кувшинах хранились настойки, в склянках поменьше — сильнодействующие капли, приносящие облегчение его усталым, больным ушам. В длинных фигурных флаконах содержались целебные мази и бальзамы, а ещё там стояли баночки с растираниями и примочками — чёрными, жирными… Как ему было приятно, когда Фламбузия крепкими руками массировала ему спину!
Амберфус захлебнулся в жестоком приступе кашля, который на сей раз никак не утихал.