Академия безмолвия

Летова Ефимия

– Но ведь мир возник из огня?
– спросил Ларс.

– В этом и есть чудо и божественность рождения мира, бла-бла-бла...

– А как же воздух?
– спросила я. Эла покосилась на меня с жалостью.

– Воздух есть везде вокруг нас.

– Что мы должны делать?
– поинтересовался Ларс. Свеча, горстка земли и лужица сильно диссонировали с нашим ожиданием безграничного волшебства и эффектной магии.

– В каждом из вас пробудился дар. Дар живет в вашем теле, в каждой его клетке, пропитывает собой вас насквозь, каждую мельчайшую клеточку. Но если отрезать прядь волос или, скажем, ноготь - они будут бесполезной мертвой плотью. Ваш дар - это ваша жизнь, при определенном усилии его можно ощутить внутри тела -

жаром, холодом, покалыванием иди жжением, потом вы научитесь перемещать его по телу и выплескивать наружу. Сейчас это все довольно трудно, но, как правило, неконтролируемо вырывающийся дар прежде всего воздействует на близкую по духу стихию. То есть, при сильных эмоциях вы, скорее всего, направите свой дар вовне, и близкая вам стихия придет в движение. Это действует примерно так...
– она повернулась к Габу.
– Сможешь напугать меня?

– Вряд ли, - фыркнул тот.

– Как брат ты полный отстой, - Гриэла посмотрела на нас без особой надежды. Ларс пожал плечами.

«Да легко, - внезапно вмешался внутренний голос.
– Смотри, такие уверенные девицы обычно хотят держать все под контролем. Тебе всего лишь нужно дать ей понять, что есть то, что она не контролирует».

«Прекрасно, - как можно сварливее ответила я.
– Но каким, я хотела бы знать, образом? Я не владею магией»

«Ну, ты дура, - обиделся голос.
– Слушай сюда...»

– Ладно, - вздохнула Эла, - Будем считать, что что-то сильно меня взволновало или напугало. Или удивило. Жаль, малышня, в вашем обществе это маловероятно.

Я взглянула на Ларса, а потом на землю. На Габа, а потом на воду. Мальчики посмотрели на меня. Эла продолжала:

– То, что моя ведущая стихия - воздух, вы и так знаете. Я испытываю сильные эмоции и направляю их вот так, - она подняла кисть почти под прямым углом относительно стола, так, что на нас смотрел центр ее ладони. Я не увидела и не почувствовала ничего, но вдруг в центре стола завертелся маленький вихрь. Смерчик, почти неуловимый для глаз, но вмиг разметавший землю и почти погасивший свечу.

Я не стала вытягивать руку, просто незаметно положила ее на стол - так же, ладонью вверх. Посмотрела на свечу и вдруг вспомнила - не специально, совершенно случайно, честное слово, - как Габ прижался ко мне тогда, на кладбище, как его мягкие губы коснулись шеи скользящим, ошеломительным касанием. Щеки опалило, дыхание сбилось, а пламя - пламя вспыхнуло, ярко, а потом уже сознательным жестом я представила его, отрывающееся от фитиля свечи и летящего в Элу огненным венцом. Она рефлекторно отшатнулась, не ожидая такого фортеля от маленькой свечки, и - как сама только что объясняла - привела в движение воздушную стихию. Пламя торжествующе глотнуло ветер, и кольцо резко расширилось в диаметре, опоясав Элу. Я встала, потому что инстинктивно почувствовала - так будет проще. Стояла напротив Элы, невероятным образом поддерживая огненный вихрь, следя, чтобы он не погас - и ничего не сжег.

В ответ на взмах ее ресниц вертикально вверх взметнулась обманчиво инертная лужа, но вдруг водяная струя повела себя по меньшей мере некорректно - она буквально лопнула, как упавшая с дерева водяная бомбочка, как резко проткнутый резиновый шар. Мельчайшие капельки не причинили вреда вращающемуся огненному обручу - кто бы вчера сказал мне, что я смогу удерживать такое чудо. Я чувствовала поддержку Габриэля так, словно он держал меня под локоть, прикрывал на войне от ударов врага, и это было.. .волшебно.

.. .Но не долго. Эла оправилась от оторопи и мощным воздушным потоком разметала все прочие стихийные поползновения. Посмотрела на меня, на Габриэля сияющими глазищами, выразительно хмыкнула.

– Не ожидала! Братец, неужели и правда вода? А ты, тихоня Джей, таишь в себе скрытый огонь? У тебя отличный потенциал, поверь мне, такой бублик не каждый мой однокурсник слету сотворит, как жаль, что.
– она осеклась.
–

Огонь и

вода! Неудивительно, что вы друг с другом так.
– Эла неопределенно пожала плечами, снова не договаривая, а я почувствовала, как моя внезапная эйфория сходит на нет. Она говорила так, словно наша несхожесть, полярность, несовместимость с Габриэлем совершенно очевидный для всех остальных факт. А может, Г абриэль что-то высказывал ей обо мне. Я отвернулась, растирая окоченевшие от слишком длительного задействования дара кисти. И в этот момент в открытое окно совершенно бесшумно и даже торжественно влетела огромная - диаметром метра полтора - земляная клумба.

То есть никакой емкости не было, но черная влажная на вид туча напоминала плоский детский куличик, вытащенный из формочки. Мы снова дружно остолбенели, я сделала шаг назад, споткнулась и рухнула прямо на колени все еще сидящему Ларсу. А «клумба» рухнула на нас.

Это была настоящая земля, пахнущая сыростью, с корешками, пожухлой слегка травой, немногочисленными мошками и трогательным детским ведерком с деревянной лопаткой. Вся эта масса тонким слоем лежала на полу, стульях, всей горизонтальной поверхности, включая макушки, плечи и колени.

– Изв-вините, - просипел Ларс, стряхивая с меня землю, - оно почему-то сработало с опозданием. И.. .слишком много.

Габриэль тихо, но смачно выругался. Эла расхохоталась.

– Ребята, нам чертовски будет вас не хватать!

Глава 8.

Во мне все опустилось, я молча слезла с колен Ларса и тоже принялась отряхиваться

– Слушайте, - внезапно сказала Эла, - а ведь нас с вами четверо, четыре ведущих стихии!

Она заметалась по комнате, снова зажигая свечу и наливая воду в плошку - весь стол был завален землей.

– Ты!
– она толкнула меня на первый попавшийся стул, так, что я оказалась между Габриэлем и Ларсом.
– Сел сюда. Можно попробовать одну классную штуку.

– Объясни толком, - лениво произнес Габ.

– Долго объяснять, проще показать. Соединение четырех стихий - основа основ многих ритуалов.
– Эла вылила воду в земляную горку и вставила небольшую лучину, подожгла ее.
– Давайте возьмемся за руки. Направьте силу в центр.

Пальцы Габа были прохладными и крепкими, знакомая широкая ладонь Ларса - мягкой и горячей. Вода и земля. Вместе мы смотрели, как догорает деревянная тонкая палочка, ожидая неведомо чего, посреди раскуроченной комнаты. Несколько мгновений пламя с шипением впитывалось во влажную землю, наступила темнота - за окнами было уже совсем темно. И вдруг я увидела свет. Очень странный, ни на что не похожий. Самозародившееся сияние, слабое, ровное, достаточное для того, чтобы заметить: горка мокрой земли с торчащей деревянной лучиной неожиданно стала изменяться. Ровная насыпь становилась словно бы зернистой, как рыбья икра, и я отчетливо видела мельчайшие плотно слепленные друг с другом шарики. Потом и шарики начали расплываться, меняя цвет, подбирались, подстраивались друг к другу. Я старалась не моргать, чтобы ничего не пропустить, но в какой-то момент свечение погасло, и мы расцепили руки. Эла зажгла светильники, а мы уставились в центр стола - там лежала обгоревшая деревянная палочка, а рядом с ней - ровный гладкий матово-серый шар. Ни на что не похожий.

– Что это?
– спросил Ларс.
– Металл?

– Нет. Честно говоря, я не знаю, - с легким сожалением сказала Эла.
– У нас его называют «пятая стихия», возможно, в новом учебном году я-таки выясню, что это и какие у него свойства.

– А можно его потрогать?
– мой приятель смотрел на серое нечто с почти отеческой гордостью.

Эла протянула руку, схватила шар и разломила его на четыре кусочка. Кусочки мигом стянулись шарообразной формой. Мы взяли по сфере, легкой, шелковистой и твердой на ощупь, спрятали по карманам.