Академия четырех стихий. Волшебство на кончиках пальцев
Шрифт:
— Я верю в тебя, Лисёнок. Удачи.
Я улыбнулась и продолжила путь. Ощущения были странными. Крики адептов, что сидели на трибунах, шпили академических башен у них за спинами, лэри дей Соррен, стоявшая между ректором и королём Норленда, лихое завывание ветра и вьюга — всё это казалось чем-то вымышленным, нереальным. Словно сцена из фильма, а не фрагмент из реальной жизни. Моей.
— Миранда, вы готовы? — оторвал меня от раздумий ректор. Даже не заметила, как он оказался рядом.
— Да.
Лэр Аверус покачал головой.
— Хорошо. Тогда идём. —
Я промолчала. Сделала вид, что не услышала. И вскорости мы уже стояли напротив Селесты и лэра Максимилиана.
— Миранда, — он мягко обратился ко мне, — лэри дей Соррен готова отказаться от этой дуэли, но при условии, что вы прилюдно перед ней извинитесь…
— А она извинится перед Арианной? — тут же жёстко бросила я. — Coгласится ответить за то, что с ней сделала?
Лэр Максимилиан и ректор хмуро переглянулись. А Селеста, воспользовавшись их замешательством, послала мне ядовитую улыбочку. Медленно, с каким-то безумным, садистским наслаждение провела языком по губам. И я стиснула кулаки, разозлилась. Ни о каком раскаянии и речи не шло.
— Нет, — глухо сказала я, ощущая, как от осознания чудовищной несправедливости вчерашние ярость, обида и боль взметнулись во мне с новой силой.
— Простите, мисс Фоуксли, — обеспокоенно произнёс ректор, — что вы сказали?
— Я не стану перед ней извиняться.
— Миранда! — сдавленно прошипел он и дёрнул меня за рукав. — Пока не поздно, подумайте о себе!
— Нет, — повторила я твёрдо.
А Селеста самодовольно ухмыльнулась и с затаённой радостью процедила:
— Тогда и я не стану отказываться от дуэли. Прошу меня простить, лэр Максимилиан.
Он как-то странно на неё посмотрел, потом на меня и серьёзно сказал:
— Тогда приступим к основной процедуре. Полагаю, ваше оружие — волшебные палочки. Мы с Селестой кивнули.
— Я бы не отказалась добавить к ним ещё меч, — издевательски пропела моя соперница, — но мисс Фоуксли им не владеет…
— Я вас понял, лэри дей Соррен, — вежливо произнёс лэр Максимилиан. — Тогда для начала дуэли вам и мисс Фоуксли останется только произнести клятву Изначальным. Вы сможете это сделать, когда мы с лэром Аверусом уйдём. Как только появится защитный полог, вы будете предоставлены сами себе. — Он задумчиво постучал носком ботинка по толстому льду, помолчал, потом продолжил: — Никто в Норленде не смеет указывать, как вам поступить, но помните: вся академия рассчитывает на вашу осмотрительность, дамы. Удачи.
Лэр Максимилиан обменялся с ректором многозначительными взглядами, и миг спустя они скрылись в порталах. А мы с Селестой остались вдвоём.
— Боишься? — прошипела она, ухмыляясь.
Я задрала подбородок повыше, покрепче стиснула палочку.
— С чего вдруг?
— Тогда приступим. — Её улыбка стала зловещей. — Поскольку я — пострадавшая
Скрежетнула зубами, но спорить не стала. А соперница вскинула палочку и, глядя в упор на меня, зашептала:
— Дир каар вей мар, дус пар, си йен…
Я метнула в неё растерянный взгляд, насторожилась. Потому что только сейчас с ужасом осознала, что не знаю формулу клятвы Изначальным. Вернее, я думала, что надо в произвольной форме чем-то поклясться, здоровьем, совестью, жизнью, но чтобы процедура была настолько формальной…
—…Пур вей раан сен пай! — страстно закончила Селеста. Несколько минут ничего не происходило. А потом в воздухе появилась ослепительно-яркая вспышка, и высокую стройную фигуру окутал белёсый туман.
Либидия! Сосредоточие добра, справедливости, созидания… Да самой жизни в конце концов! Она поддержала мою врагиню… Как такое возможно?!
— Изначальные нам моей стороне, — воодушевлённо сказала Селеста.
А я нахмурилась. Неуверенно глянула на трибуны. Оттуда не доносилось ни звука. Вскинула палочку и стала шептать то, что запомнила:
— Дир кар мар вей…
— Каар вей мар, — со смешком поправила меня противница. — Ты что, не знаешь формулу, оборванка? — Я сильнее нахмурилась, и она поняла, что угадала. — Хотя откуда тебе её знать, если ты из низов?.. — насмешливо продолжала Селеста, а её поклонники на трибунах захлопали, засмеялись. Видимо, наколдовали себе очки дальней видимости и догадались, что произошло. — Так и быть, помогу. Всё равно великий Танатос вряд ли откликнется на твой призыв… Повторяй: дир каар вей мар, дус пар, си йен…
Я скрежетнула зубами, но стала тихо шептать слова древней формулы:
— Дир каар вей мар, дус паар, си йен…
— Да не паар, а пар, бестолковая! — рассмеялась Селеста, и гогот на трибунах усилился.
А я стиснула кулаки: ненавистный норталианский! И когда только выучу этот безднов язык?
— Дир каар вей мар, дус пар, си йен, — поправилась я.
— Пур вей раан сен пай.
— Пур вей ран сей пай! — фыркнула противница, и я повторила:
— Раан сен пай!
Едва закончила бормотать формулу, как мне на плечи опустилась тьма. Окутала тело, заструилась по воздуху, по земле, словно волшебная мантия с длинным шлейфом. А вокруг озера образовался серебристый купол, который отделял нас от зрителей на трибунах. Я озадаченно покосилась на них. Потом глянула на свои руки и ноги, а Селеста со злобой шикнула:
— Надо же… Великий Танатос откликнулся… — Помотала головой и тут же добавила жёстко. Словно самой себе: — Но это ничего не меняет. Сейфьюр до ран!
И в меня полетела огненная волна. Но я каким-то чудом сумела её отбить. Бросила в ответ водный щит. Однако он лопнул, как мыльный пузырь, спустя пару секунд. А на меня понеслись огненные кони. Тотчас создала своего призрачного дракона. Забралась на него, взмыла вверх за миг до того, как чудовищные творения меня настигли.
— Лей ди пар! — крикнула я — и снежинки начали стремительно таять, рождая мощнейший ливень.