Академия для дур

Петренко Евгения

Она не проявила агрессии ко мне. Как пояснила библиотекарь, она чует во мне свою кровь. А на своих они не нападают.

— Как же случилось, что в нашем роду об этом не знают? — спросила я, краснея, — и как же такое могло получиться? Как существо без тела может… совокупиться?

— Ты такая смешная малышка. Разве ты ничего не знаешь про серебряную ночь? В праздник самой короткой ночи, под полной луной, духи воздуха перерождаются, получают тело. И ощутив его возможности в полной мере, уже не могут остановиться. Они ищут партнёра для совокупления. Иногда и привораживают его своим голосом. Но сильфы не только девочки, но и мальчики. И если сильфида рожает ребёнка от мужчины, она оставляет его себе. А если женщина попалась сильфу и родила, то папочка в это время, скорее всего, будет уже далеко. Ему достаточно переродиться в живого человека.

А брать на себя обязанности они не любят. Те, кто веками жил не имея возможности ощутить вкус еды, запах и нежность кожи любовника, хотят вкусить это всё и сразу. Ведь ничего не даётся даром. Наша жизнь становится много полнее, но и короче. Мы остаёмся сильными магами, а потому живём долго. Но не столько, сколько наши бестелесные собратья. Скорее всего, кто-то из женщин твоего рода попал под очарование сильфа. И если у этой женщины родился ребёнок от неизвестного партнёра, думаешь, этим станут гордиться в семье? Отправили в святой дом. И скорее всего родилась девочка. Её могли оставить расти в семье. Если не было других наследников. Они спокойнее. И очень красивы. Мальчика просто убили бы. А у девочки могли запечатать магию. И заставить родить хотя бы раз. Для продолжения фамилии. Такие истории замалчивают. И крови в тебе чуть. Это могло произойти давно. Просто сильфская кровь очень сильна.

Всё это я узнала, пока подруга разглядывала виды пустыни. Некоторые рисунки с её обитателями. И последние магоснимки, которые научились делать при помощи артефактов. Выглядели они как живые картины. Но я больше любила разглядывать рисунки. В них художник добавлял чуточку своей души. Отношения к модели для творчества. Но Эш была более прямолинейна и восхищалась живостью новейших изображений. Она тыкала пальцем в мельчайшие детали. И даже возбуждалась от вида смерчика из песка, под ногой пса.

— Интересно, куда его дели? — чуть не с дрожью, сказала подруга, — не станут же держать пса в целительской. Может быть его поселили у Сая, в саду? Сходим узнать? Я так хочу дотронуться до него и почувствовать живое существо руками. У меня никогда не было питомца. Или я об этом не помню.

— Не думаю, что у тебя это получится. Пустынные псы очень дикие. Даже, если их забирают из логова очень маленькими, они выбирают одного хозяина и с другими общаться не станут. Боюсь, даже от еды могут отказаться. Но ты, скорее всего права, держать его в доме вряд ли станут. Если только он будет страдать от холода. Ведь в пустыне очень жаркий климат. А здесь вполне умеренная температура. И жара бывает крайне редко. Два-три дня за лето. А в остальные дни либо прохладно, либо комфортно тепло. Но и дожди бывают довольно редко. А вот источников воды вполне достаточно.

Полноводные реки текли из центра страны. Лесные массивы, служили истоками двух крупных рек и нескольких небольших, вливающихся в эти две притоками. На месте одного из таких слияний и находилась нынешняя столица. Начинались они из родников в глубине хвойного болотистого леса, превращаясь в ручьи. Два из них — открытые потоки с постоянным полноводным руслом, остальные, после слияния с ними делали реки только шире и значительнее. Устья рек выходили к морю. Старый королевский замок, в котором образовали Академию, находился на возвышенности. Одна из рек текла у её границы. Широкая и спокойная. Она называлась Тир. Высокий правый берег её был довольно крут. И постепенно становился ещё выше над уровнем моря. Правда это не были полноценные горы. Скорее каменные холмы. Горы начинались дальше к западу. Вторая река протекала как раз западнее. В каменном ущелье и ускорялась, постепенно попадая в сужающуюся щель между твёрдыми породами гранитных холмов, которые клином выступали от гор вглубь человеческих земель. Их пограничная полоса с землями каменных троллей и ледяных великанов обитающих в горах, только на разной высоте, проходила как раз по этой реке.

Когда-то столица была тут. Лесной массив шёл с севера и поворачивал на восток. Там они становились не такими густыми. Более сухими. За болотами, дальше к северу жили оборотни. В восточных лесах, там где они переходили в разнолесье, а потом и вовсе в лиственные рощи и дубравы, обитали сильфы. Их было немного. Но популяция сохранялась постоянной. Ведь в виде энергетических сущностей они были бессмертны. Когда какие-то из них обретали тела, со временем эфир воплощал новый дух. На юго-западе горы переходили в степь. Там жили главные наши враги — орки и гоблины. Когда-то существовала ещё одна враждебная раса кентавров,

на приморском юге, но её уничтожили войны. С одной стороны с людьми, с другой с орками. И теперь эти чудовища стали нашей проблемой.

Ещё дальше на юг была пустыня. Где жили синие люди. Родня нашей новой соученицы. Пески заканчивались прямо на берегу моря. Там находили алмазы. Прямо на берегу, в песке. Огромное количество. Если бы не это, король не держался бы за бесплодные земли синих. Впрочем, ближе к землям орков, были места, где худо-бедно, можно было вырастить какие-то пищевые растения. Животных, подходящих для охоты тоже было не много. И конкуренцию людям за эти ресурсы составляли палевые псы и пустынные львы. Но синие ели всё. Начиная от насекомых и змей до самих собак и львов. Если оказывались в состоянии их убить. Но на берегу моря был ещё один ресурс. Лежбища тюленей и пляжи пингвинов. Только добраться до них, через самую безлюдную часть пустыни, где нет ничего, кроме песка, было нелегко. Но синие добирались и туда.

Впрочем люди добирались тоже. Но по морю. В месяц небольшого перерыва, когда меньше штормов. И, если на берегу кентавров мягкий климат и ласковое море, то чем дальше к югу, тем море злее. Сам берег где солёные воды сталкиваются с солёным песком, называют Землёй Гнева или Берегом слёз. По легенде там убили любимую Бога. Она была человеческой женщиной. И тогда те места были похожи на земли кентавров. Девушка из народа, который был предком синих. Когда-то они были рыбаками. Убили её из зависти. Бог так любил её, что плакал от счастья, когда спускался к ней. И слёзы его превращались в алмазы. Но боги не могут долго находиться на земле и он уходил в небесные сферы. Даже боги не всесильны. И однажды самые жадные сородичи убили её и отобрали камни, надеясь продать их и разбогатеть. Жить припеваючи и не ходить рыбачить в море, ловя рыбу за гроши. Бог вернулся и страшно отомстил за смерть любимой. Он рыдал так, что вобрал в себя всю влагу из этих земель, превратив их в сухие пески. В которых остались алмазы его слёз. Эту легенду мы прочли уже вместе с Эш. И сочли её удивительно красивой. Просидели в библиотеке до самого ужина. Эш даже про собаку на некоторое время забыла.

Глава 13

Едва съев свой омлет с овощами, мы буквально почувствовали, что падаем с ног. Но пока мы не допили чай с булочками, уходить не хотелось. Проверить есть ли у Сая щенок мы решили уже завтра. Двух выходов после отбоя нам не простят. Но заснуть было не просто. В голове вертелась целая гора новой информации. И я совсем не удивилась, когда мне приснился рогатый щенок в синем тюрбане. А потом приснились родители. Я проснулась и вдруг подумала, что за всеми событиями, так и забыла проверить свой счёт. Не верилось, что отец так быстро простил меня, но это была какая-никакая, а связь с домом. О которой я просто не вспомнила. А ещё, мне и правда не хотелось бросать уроки игры на мандолине. Я проучилась целый год и у меня стало получаться. Однако, кроме денег для того, что бы заплатить учителю музыки, нужен был инструмент. Мне совсем недавно приобрели инструмент хорошего скрипичного мастера. Делал он не только скрипки, но и другие струнные инструменты.

Инструмент из вишни и палисандра, украшенный серебром, остался в моей комнате. Так же как и моя не законченная вышивка. И акварель с видом на море. Моя комната теперь, скорее всего, достанется сестре. Из неё чудесный вид того самого моря. И по вечерам сладко пахнет душистой маттиолой. Сестра давно зарилась на неё и всё время, с тех пор как меня стали сватать, отпускала язвительные замечания. Ей в общем-то не стоило злобствовать и торопить меня с выбором мужа. Ведь для неё никакой разницы выйду я замуж или меня примут в Академию. Всё равно дома я уже жить не буду.

Утро наступило солнечное. И занятия уже стали превращаться в рутину. Выбегая в коридор на гимнастику, мы увидели, что Лита, наша пострадавшая соседка, вместе с Элиф, тоже направляются на разминку. Наверное, ей дадут нагрузку поменьше, но выглядела она уже достаточно хорошо. Мы заговорили и она рассказала про новую пациентку целителей. Она уже пришла в себя, но говорить ни с кем не желает. Когда её отпускали, к новенькой как раз направлялся ректор. Когда с неё сняли порванную одежду, смыли с лица краску и причесали, она перестала выглядеть экзотической диковинкой. Просто хорошенькая, слегка темнокожая девушка. Мы не знали на каком языке говорят синие люди. Вчера в книге мы не нашли никакого упоминания о том, на каком наречии они говорят.