Академия для наследников
Шрифт:
– Забирай, откуда хочешь.
Несмотря на охватившее тело желание, я вздрагиваю: причинить боль любимому?
– Не бойся – это не так страшно, – понимая причину сомнений, успокаивает меня некромант.
Я еще некоторое время с опаской гляжу на Эвангелиона, затем неохотно принимаю кинжал и тянусь к широкой мужской ладони. Глубокий порез выходит только с третьего раза, и я, зачарованно глядя на то, как выделяется из раны кровь, притягиваю ее к своим губам, высасывая и чувствуя, как меняется что–то внутри меня. Лезвие перехватывает Гейл – и вот уже на моей
– Всецело моя, – довольно улыбается некромант, и мне кажется, что сейчас он совершил один из каких–то демонических обрядов, благодаря которым мне больше никуда от него не деться. Да и собираюсь ли я делать это? Даже думать о подобном кощунственно. Тем более когда меня укладывают на спину, стремительно покидая тело, но только для того, чтобы покрыть поцелуями все, до чего дотягиваются губы, истерзать грудь, спуститься по животу и…чувствуя, что творит дальше Гейл, я, не стесняясь, начинаю тяжело дышать, не сдерживая страстные стоны. Это он. Он превратил меня в настоящую демоницу…
Голова кружится, когда я смутно понимаю, что Гейл снова во мне. Снова внутри и возносит к вершине мира, рядом с которой я начинаю терять с ним связь. «Спасибо, – слышится откуда–то издалека голос сытого феникса. – Приходите ко мне еще…в следующей жизни…» – и именно в этот момент я выкрикиваю любимое имя, понимая, что больше не вытерплю сладкой муки. В ответ доносится сдавленный стон Гейла:
– Морин!..
В глазах темнеет, и, когда голова Гейла оказывается на моем плече, мне начинает казаться, что вокруг взрывается весь храм, опадая сверху песчинками пепла. И я слышу прекрасную песню о любви и возрождении души, которая наполняет мое сердце бесконечной надеждой. Я прикрываю глаза – из них катятся слезы, настолько мне сейчас хорошо – и легко поглаживаю широкие плечи любимого. Мы вместе. Мы одно целое. Этого больше никому не изменить.
Последним воспоминанием из храма феникса для меня становится видение маленького птенца, неуклюже забирающегося на постель к нам с Гейлом. Он с интересом разглядывает обнаженные сплетенные тела и забавно цокает клювом…
***
Просыпалась я под утренний плеск волн. Поначалу не сообразив, что происходит, завозилась в теплых объятиях Гейла, желая только одного: никогда не расставаться с ним.
– Доброе утро, – прошептал он над моим ухом, ласково целуя в плечо, и я открыла глаза.
Мы лежали на песке, прикрытые, словно простыней, тьмой Гейла, а рядом с нами действительно шумел океан. Храм феникса исчез без следа, забирая вместе с собой и всю отданную ему ночью страсть. Тело ломило от пережитого наслаждения, и только загадочная и довольная улыбка, которую никак не получилось скрыть некроманту, служила напоминанием о том, что мы творили под покровом темноты.
– Какая страстная женушка мне досталась… –
– Ты все это нарочно говоришь, чтобы я чувствовала себя неуютно, – пожаловалась я, ворча, когда, наконец, смысл его слов стал доходить до меня. – Постой, Гейл…ты сказал, жена?
– Сказал, – с удовольствием подтвердил некромант. – Ночью мы немного связали судьбы по демоническим обычаям.
– Правда? – сон слетел мгновенно, и я даже приподнялась на локтях, чем сразу воспользовался Эвангелион: заключил в объятия и поцеловал от всей души.
– Правда. Люблю тебя, птичка.
– И я тебя, Гейл…
– Думаю, лучше стоит переноситься в дом отца, – предложил Гейл лениво, – Бройди и Сармад хотя бы не удивятся черному платью.
– А мое праздничное?..
– Боюсь, фениксу оно не понравилось… – виновато улыбнулся некромант.
– Гейл? – неуверенно начала я.
– Да, милая?
– Я не хочу к демонам. Хватит с меня диких земель. Я хочу домой. Давай вернемся в Академию?
Когда он снова взглянул на меня, в синих глазах светилась безграничная любовь:
– Как скажешь. С тобой хоть на край света…
Эпилог
Эпилог
Мы и правда вернулись в Академию, переместившись к самым ее воротам. Войдя на территорию Академии спустя две недели после похищения, я не смогла сдержать счастливого вдоха и закружилась под лучами привычного солнца семи королевств.
– Родные обидятся, что ты, не предупредив, покинула территории демонов, – заметил Гейл, улыбаясь.
– Стор Эвангелион, – остановившись, бросила я шаловливый взгляд на мужа, – какое мне должно быть дело до диких земель? Я, в конце концов, магиня целых двух факультетов Академии! Какие демоны – о чем вы?
Он оказался рядом в мгновение ока, не прикасаясь, всего лишь вдохнув запах распущенных волос:
– Думаешь, на территории Академии я всегда буду вести себя как преподаватель…жена?
Вкрадчивость речи некроманта бросила меня в дрожь, и я, только взглянув в его глаза, тут же утонула в царящем в них омуте. Люблю его. Больше жизни люблю. Не мыслю себя вдали от Эвангелиона…
– Ну, тогда…спасибо за наряд, муж, – хитро улыбнувшись, отскочила я от Гейла, демонстрируя, как ладно на мне смотрятся абсолютно черные юбка, чулки и блузка с пиджаком. Туфли мы все–таки отыскали, но и с ними поработала теплая тьма.
– Морин! – раздался полный волнения и тревоги голос Авидалы, и я, оторвавшись от созерцания Эвангелиона, повернулась в ту сторону, откуда он доносился.
Подруга бежала по главной аллее, пытаясь на ходу смахнуть слезы с заплаканного лица. То были слезы счастья, а за Авидалой неспешно следовал Амон с уставшей улыбкой на лице. Пока меня обнимали, проверяли на наличие не совместимых с жизнью увечий и укоряли за то, что пропадала неизвестно где, не давая о себе знать – «и вообще, молчала бы!» – принц Эндора как раз успел подойти и спокойно произнес: