Академия Драконесс. Восход теней
Шрифт:
Его Тень!
Рей не может позволить себе отдать ее этому мальчишке… Нэйту… Сыну…
«Нечистые!»
У него сердце и душа разрывались между ней и им.
Аяна сидела в кресле, поджав к себе ноги, и дрожала. В ее глазах плескался неподдельный ужас. Да и было от чего. Она никогда не видела такой озлобленной ярости.
– Как ты посмела!
Мрак не выдержал, выскользнул, занимая полкомнаты и нависая над девушкой, неистово рыча:
– Тень! Выйди!
Аяна сжалась.
– Тень! – взревел дракон и что было сил дернул за связующие их нити.
И она вышла. Серая, туманная,
– Я не могла по-другому. Он хотел овладеть мною. Сломать. Я защищала себя и…
– Замолчи! – прошипел дракон, прижимая Тень к стене. – Как ты посмела! Как? Я доверял тебе. А ты…
Мрак ожидал, что та ответит такой же яростью, зарычит, ударит. Но драконица стихла, опустила голову и тихо шепнула:
– Простите.
– Что?
– Простите, Мрак. Но как вы хотели, чтобы я защищалась? Как? Он… Он… Зажал меня у стены в моей комнате. Он хотел… – у драконицы задрожал голос. Она всхлипнула и растаяла, оставляя у стены жмущуюся и плачущую Аяну.
Мрак взвыл. Худшего развития он и представить не мог. Лучше бы она проявила агрессию, кричала, рычала и невесть что еще делала, но не плакала, показывая собственную беспомощность. Как она сказала? Он хотел овладеть ею! Зажал у стены… Мрак снова зарычал. Нэйт хотел ею овладеть! Против ее воли! Тень защищалась, а теперь еще и он… Мрак метнулся в угол, ударился головой о потолок, снова взвыл, желая растерзать уже Нэйта. Развернулся, смотря на Аяну, а та сидела, уронив лицо в руки, прижавшись к стене, и тихо, беззвучно плакала.
Дракон зарычал, ринулся к ней, накрыл своим телом. Уткнулся в ее голову, вдыхая запах волос. А уже через секунду это был герцог, обнимающий и прижимающий к себе плачущую девушку.
– Что же вы наделали, Аяна? – прошептал он. – Что же вы наделали?
Он гладил и гладил ее волосы, пока не заметил, как всхлипы прекратились, а дыхание стало ровнее.
– Спи, – тихо сказал он, направляя к ней драконье дыхание. И Аяна задышала совсем тихо.
Реймонд подхватил ее на руки и, все еще продолжая прижимать к себе, позвал:
– Атланта!
Секретарь тут же вплыла в двери.
Бросила взгляд на Аяну и покачала головой. Они всего минуту разговаривали с герцогом взглядами.
«Я не смогу отнести ее сейчас в комнату. Там уже сестры и… Нам нужно еще поговорить. Очень серьезно с ней поговорить. Но и к себе унести тоже не могу, там меня ожидает Валерита. Не дождавшись, она может начать искать меня здесь. Я не хотел бы, чтобы она застала меня, сидящим возле спящей… – он вздохнул, – Аяны. Это может повредить ей».
«Отнесите ее в мой старый дом, – сказала Атланта. – Там вас никто не сможет побеспокоить».
– Спасибо, нянюшка, – тепло произнес Рей.
Она лишь вздохнула.
– Это Тень, мой мальчик. Будь с ней ласков. Она уже ранена.
Глава 7
В какой момент я отключилась, не знаю. Страх, опустошение и понимание, что меня теперь ждет, полностью выбили из сил. Хотелось умереть прямо здесь и сейчас. Закрыть глаза и исчезнуть навсегда.
Вид разъяренного ректора, а следом и Мрака, поистине испугал. Его подчинить
Я вспомнила, как на меня наседала виверна Гайери, по сравнению с Мраком это были даже не цветочки, а так, детские страшилки. Сила, мощь, магия, сжимающая меня в тиски, была неимоверной. Я ощущала дикую ярость и сокрушительную злость, давящую на меня. Сковывающая, безумная магия черного дракона.
Было страшно.
Очень страшно.
Так, что дыхание замирало. А потом, словно по щелчку, стало все равно. Пусть делает со мной все, что хочет, наказывает, убивает, сжигает в драконьем пламени. Я не буду сопротивляться. Я знаю, что виновата. Нет, я не обвиняла Тень, мы с ней одно, а значит, я понимала все последствия. И отвечать будем вдвоем. Просто обидно, что все так вышло… Я не желала подчинять Нэйта, он сам меня вынудил. И да, моя вина есть, но так ли она глобальна? Я хотела бы остановить потекшие из глаз слезы и не могла. Я понимала, что это конец. И обидно мне было даже не за себя, а за сестер и родителей. Ведь они тоже теперь будут отвечать за мой поступок! И слезы потекли сильнее. Я хотела сказать, вернее, готова была умолять герцога, чтобы он не трогал их. Пусть я отвечу за все.
Хочет убить? Я готова. Только их не трогайте!
Но сказать что-то я не могла, в горле стоял ком, а от бессилия я была даже не в состоянии поднять голову. И все, что я делала, это плакала и старалась сдержать всхлипы. А потом меня обняли. Сначала огромными крыльями, а следом я ощутила, как моих волос коснулись руки ректора. Он гладил меня и шептал:
– Что вы наделали?
«Я все испортила, – обреченно думала я. – Только я виновата! Наказывайте меня. Не трогайте сестер и родителей. Прошу вас! Мне нужно успокоиться и сказать ему это. Сказать, что я готова понести любое наказание!»
Но слова все еще не выдавливались из скованного от плача горла. А то невразумительное, что я могла бы сказать, ректор навряд ли бы понял.
Чем дольше лорд Реймонд гладил мои волосы, тем спокойнее мне становилось, и бессилие дало о себе знать. Я попросту уснула или отключилась, точно я сказать не могла.
Когда я открыла глаза, то долго не могла понять, где нахожусь. Приподнялась. В ночном сумраке, в свете бледной луны я скользила взглядом по стенам. Веки были тяжелые и уставшие после слез, глаза чесались. И все же я разглядела небольшую комнатку. Темным изваянием в ней виделся шкаф. Чуть дальше блестела в зеркальном отражении комода луна. А еще дальше… Я едва не вскрикнула и зажала руками рот. В углу в широком кресле сидела размытая тень. Она поднялась, и я все же не сдержалась.