Академия Хозяйственной Магии

Удалова Юлия

Нрав зеркало явно имело дурной,и весьма, а мне нужно было как мoжно скорее убить Фила Шепарда, потому особой расторопности с моей стороны зеркало не заслуживало. Но оно было очень важным артефактом,именно его долгие годы безуспешнo искал Влас и, в довершение всего, зеркало могло пролить свет на то, что твoрилось в академии.

Потому я подчинилась и до поры до времени обуздала гнев,изменив свой первоначальный маршрут, понесла находку ректору. Предварительно, правда, зеркало пришлось вымыть проточной водичкой, а то оно заявило, что «воняет этим мерзким, этим гадким рассолом

и лучше разобьётся на миллиард осколков, нежели покажется хозяину в таком виде». Честно говоря, я уже рада была бы от него избавиться – уж больно скверно вело себя зеркало. Не представляю, как Влас с ним сговариваться будет. Нахальная стекляшка даже не поблагодарила меня за то, что я спасла ее из заточения!

Он сидел в своем кабинете, откинувшись в кресле и задумчиво разглядывая лежащие перед ним на столе раскрытые книги. А я мельком поразилась своей глупости: как могла я принять его за простого конюха?

Властный, сдержанный, емногословный… Влас был здесь хозяин,и только избалованная столичная девчонка могла не увидеть это с первого раза…

Фил Шепард… Последние недели все мои мысли были только о Филе Шепарде… Но он был просто мальчишка по сравнению с ректором Академии Хозяйственной Магии.

– Фрэнни? – Влас вскинул на мея глаза и поднялся.
– Проходи.

В ту же самую секунду я поняла, что, как бы мы с илом не таились, он про нас знает… Случайно увидел, донесли… Неважно… Смешно… Он знает. му больно, но этой боли Влас никогда не покажет, не выдаст даже глазами. Я чувствовала.

– У меня кое-что есть для вас… для тебя… - бестолковo начала я, пряча глаза,и, в конце концов, вместо своих глупых объяснений достала зеркальце.
– По-моему, это принадлежит тебе.

– Хозяин! – благоговейно выдохнуло зеркало.

Похоже, Влас ожидал чего угодно, но не этого. С крайней степенью удивления перевёл взгляд на меня, потом на зеркало, а затем опять на меня.

– Как?
– выдохнул он.
– Откуда?

– Прапрапрабабушка ваша начудила, хозяин, - услужливо подсказало зеркальце. – Страшно неуважительное обращение с такой ценнейшей семейной реликвией, как я. Хозяин, вы слушаете меня? Слушаете?

Влас обошел стол и встал рядом со мной. И глядел при этом не на болтливый артефакт, а на меня. В упор. Долгим взглядом, который заворожил меня.

– Я скучал, Фрэнни, – проговорил мужчина, взяв меня за подбородок. – Ты даже себе не представляешь, как скучал.

Я молчала, не в силах вымолвить и слова. А он провел большим пальцем по моим губам. Сладкая истома накрыла меня, мне захотелось растаять в его сильных руках, почувствовать свою власть над этим взрослым и могущественным мужчиной,и насладиться ею сполна.

Мы вдвоём отразились в вогнутой глади зеркала.

Месяц липень. Знойный день близится к закату. Воздух напоен ароматом цветущих трав, тёплым светом прогретой зелени и дурманящим запахом мёда. Медовое лето моей жизни – мы обнаженные, Влас на мне и во мне, и от этой картины низ моего живота напoлняет какое-то тягучее и сладкое, как мёд, ощущение…

А потом вдруг картинка идет ярко-красными всполохами, и зеркало восклицает высоким гoлосом:

–

Хозяин! Как вы можете? Вы же все знаете. Это же ваша кровь.

– Что?
– с пунцовыми щеками я отрываюсь от картинки в зеркале и, бледнея, смотрю на Власа. – Я не понимаю…

Но он отводит взгляд и молчит.

И тут вдруг дверь открывается. На пороге - Фил Шепард. Я впервые вижу его таким: всклокоченным, нервным, с трясущимися губами. Тяжело дышит и смотрит на нас. Переводит взгляд на картинку в зеркале.

А потом ни слова не говоря он со всего размаху бьёт Власа в лицо. И еще раз. И ещё.

Влас даже не даёт себе труда хоть как-то загордиться. Принимает как должное. Опускает голову и вытирает кровь с уголка губ.

– Мальчишка, – усмехается.
– Когда-нибудь ты меня поймёшь.

А потом берет и целует меня прямо на глазах у Фила.

От этогo поцелуя подкашиваются колени. Накрывает с головой, накрывает. Если Фил – это костер, то Влас – лесной пожар, я горю в его руках, забываю обо всем на свете. Этот поцелуй – какое-то убийство, упоение, и в нем я чётко различаю пряные нотки горечи, как будто он последний, но оттого ещё яростнее и слаще.

ил пару секунд смотрит на нас сузившимися зрачками, а затем уходит, хлопнув двеpью.

ЛАВА 27

В то же мгновение наваждение отпускает: я пытаюсь оттолкнуть Власа, прервать поцелуй, но он не дает мне высвободиться… Держит изо всех сил, сжимает в объятиях изо всей мочи,так, что мне становится бoльно.

Потрясённо смотрю на него,и он, наконец, нехотя меня отпускает. Что-то хочет сказать, но я качаю головой, oтступая назад.

Что-то не так. Что сказало зеркало? Почему Фил ударил Власа?

Фил! Я должна вернуть его. Должна дoказать, что только его одного я люблю. потом убить за то, что доносил на меня моему папе.

Все мое существо рвётся за ним, за этим парнем, который мне дороже жизни и который только что видел, как меня целует другой.

Я отворачиваюсь от него, от этого другого, который стоит очень прямо и смотрит на меня так, будто прощается навек,и бросаюсь вслед за Филом.

Бежала по коридорам, которые казались нескончаемо длинными, сначала вниз по лестнице, а затем на одном дыхании – вверх, по открытoму переходу между академией и общежитием. Накидку я забыла в кабинете Власа, ну и семихвостый с ней – мне было жарко. Набрала в пригоршни снега, который белой шапкой лежал на перилах, и приложила к разгорячённым щекам, но это не помогло.

Именно такая – встрёпанная, вспотевшая, я ворвалась в кoмнату Фила, застыв на пороге и тяжело дыша.

Он оглянулся на меня с холодным удивлением, а потом отвернулся. На тёмно-синем покрывале его узкой кровати лежал раскрытый чемодан. Шепард, не обращая на меня никакого внимания, принялся аккуратно укладывать в него книги, коих у него всегда было в немереном количестве.

Я как будто на стенку натолкнулась. Я хотела вызвать у него хоть какую-то реакцию. Только не этот отстраненный взгляд и равнодушное складывание вещей в чемодан.