Академия идеального преступления
Шрифт:
– Поверьте мне, что да. Они как-то умеют находить общий язык даже в таких сложных и важных вопросах. Всегда все возникающие в процессе работы вопросы они решают мирно. Я никогда не слышала, чтобы они кричали друг на друга или хотя бы повышали голос. Мне это в диковинку было на первых порах. Потому что я ведь в разных местах работала и нигде такого отношения не встречала. Хотя… вот знаете, я сейчас вспомнила, что как-то раз они разговаривали на повышенных тонах. Да, было такое.
– А с чем это было связано? Из-за чего они спорили?
Я тут же ухватилась за эту фразу уборщицы.
– Дай бог память…
Клавдия Яковлевна задумалась.
– Кажется, Константин Владимирович собирался отправиться в поездку, а Ростислав Александрович начал его
– А как давно это было? – уточнила я.
– Да несколько месяцев назад, кажется. А может быть, и меньше. Я как-то не придала этому значения. Ну поговорили немного на повышенных тонах, поспорили, но потом-то успокоились. Да и вообще, это не мое дело, – сказала Клавдия Яковлевна.
– Понятно. Значит, Константин Владимирович все-таки настоял на своей поездке, хотя она и была не ко времени? – уточнила я.
– Да, получается, что так, – согласилась со мной женщина. – И знаете, он прям даже воспрянул духом. Ну, когда принял это свое решение.
– А что, разве до того, как он решил отправиться на Кубу, у него было плохое настроение? – спросила я.
– Ну, не то чтобы плохое настроение, а просто… наверное, на него просто напала хандра. Так-то он всегда был энергичный, деятельный такой. Всегда улыбался, шутил, с удовольствием беседовал за жизнь, так это, кажется, называется. А вот как начались затяжные дожди, а потом слякоть и грязь, то настроение у Константина Владимировича резко пошло вниз. Правда, потом дожди закончились, уже и первый снежок выпал. Все начали готовиться к Новому году. Знаете эту суматоху и суету, когда во всех супермаркетах развешаны елочные игрушки и украшения да и сами елки стоят уже наряженные? Обычно и Ростислав Александрович, и Константин Владимирович всегда в это время готовили у нас здесь большое праздничное представление. А в этот раз все прошло очень скромно.
«А ведь мой Новый год тоже не отличался весельем, – вспомнила я. – Как раз тогда у меня наступил перерыв в работе: я так и не получила ни одного заказа на расследование. То ли все преступники вдруг решили бросить свое криминальное ремесло, то ли слишком сильные морозы повлияли, однако факт остается фактом. Я изнывала от вынужденного безделья. К нему еще прибавилось и одиночество. Мои подруги Светка-парикмахерша и Ленка-француженка встречали праздник вместе со своими кавалерами, а я… впрочем, ладно. Чего уже об этом говорить, ведь я сама отшила своего бойфренда, причем из-за сущего пустяка. Просто, наверное, как и Константин Чернохвостиков, находилась в душевном раздрае. Меня приглашали присоединиться к встрече Нового года и Светка, и Ленка, и Кирьянов. Даже Гарик Папазян робко поинтересовался, не хочу ли я составить ему компанию. Но к подругам я идти не хотела: зачем быть третьей лишней около романтической пары? В гости к Кирьянову мне тоже не хотелось идти, ведь у них своя семья, хотя супруга Владимира очень хорошо ко мне относилась. Однако Новый год – это ведь прежде всего семейный праздник, зачем же я буду им мешать? Ну, с Гариком… это вообще отдельный разговор, у него в отношении меня свои корыстные планы, которые я всегда ему жестко обламываю».
За своими воспоминаниями я совсем упустила нить разговора с уборщицей. К счастью, женщина тоже замолчала.
– А вы знаете, что я сейчас вспомнила? – Клавдия Яковлевна посмотрела на меня. – Ведь как-то раз Константин Владимирович спросил меня, как я предпочитаю отдыхать. Я сначала и не поняла, что он имел в виду. Тогда он по-другому спросил: что я больше всего люблю делать. Ну, я тогда сказала, что мне нравится вязать и вышивать. Вот, собственно, и все. Константин Владимирович очень удивился. Он даже переспросил: что, только эти два занятия? Я про себя подумала: ну а что же еще-то? Очень даже женские занятия, рукоделие, как-никак. Тогда он спросил меня, а не скучно ли мне вот так вот проводить свое свободное от
– А какие вопросы вам еще задавал Константин Владимирович? – спросила я.
«Наверное, этот разговор с уборщицей Константин Чернохвостиков завел неспроста, – подумала я. – С чего бы это? Или же ему не с кем было поговорить, излить, так сказать, душу?»
– Да он спросил еще, куда мне больше нравится ездить в отпуск, представляете? А я ответила, что на свою дачу. Константин Владимирович так посмотрел на меня, как будто… ну, не знаю, как и сказать. Как будто бы ездить на свою дачу – это что-то такое совсем уж из ряда вон выходящее, настолько он был, я бы сказала, поражен моим ответом, – сказала женщина.
– Ну, наверное, для Константина Владимировича в его возрасте да с его финансовыми возможностями такое времяпрепровождение – на даче – действительно выглядит как-то экзотично, необычно, – предположила я.
– Вот-вот! – воскликнула Клавдия Яковлевна. – Я это самое и хотела ему сказать. Что мне и годков-то уже много, что и жизнь моя уже устоялась и идет по накатанной колее и что я привыкла так жить и не собираюсь ничего менять. А он мне все о своем! Что ему бы так жить было бы совсем невыносимо! И тут Константин Владимирович начинает мне рассказывать, что он побывал в стольких странах, что проще перечислить, куда он еще не успел съездить. И что теперь у него одна мысль: что же ему теперь делать? Ведь если в его жизни не будет ничего нового, то он просто не знает, как с этим жить, представляете? Денег у него хватает, но что с ними делать, он не знает!
– Что, прямо так и сказал, что не знает, что делать с деньгами? – удивилась я.
– Да, вот прямо так! Дескать, все у него уже есть: машина, да не одна. Квартира имеется, загородный дом тоже есть. Покупать очередную машину или квартиру он не хочет, да и вообще, что-то еще покупать ему, видите ли, уже надоело, – с некоторым осуждением произнесла уборщица.
«Ну, вообще-то реакция женщины понятна, – подумала я. – У Клавдии Яковлевны нет таких денег, какие имеются у ее начальника. Женщина думает, как растянуть свою зарплату до конца месяца, чтобы оплатить услуги по содержанию квартиры да еще и чтобы хватило на продукты и лекарства, без которых людям в возрасте уже не обойтись. А Константин Чернохвостиков, по ее мнению, просто с жиру бесится. Ему, видишь ли, надоело совершать дорогостоящие покупки вроде машины и особняка. Правда, она не сказала это открытым текстом, но общий настрой женщины уловить совсем не трудно».
– А я вот слушаю Константина Владимировича и думаю: мне бы его проблемы, его печаль, – как будто бы подслушав мои мысли, сказала Клавдия Яковлевна, – мне нужно приобрести и одно, и другое, и еще кучу всего. И это, скажу я вам, не квартира или машина, а нужные, просто позарез необходимые в хозяйстве вещи. Да, недаром ведь говорят: «Кому-то щи пустые, а кому-то и жемчуг мелковат». А еще Константин Владимирович сказал такую фразу, что больше всего ему хотелось бы испытать в жизни что-то такое, от чего бы кровь забурлила и дух захватило!
– И что же вы, интересно, ему ответили на это, Клавдия Яковлевна? – поинтересовалась я.
– Да что ж я могла ответить? Я же могла ему сказать: «А вы попробуйте-ка, Константин Владимирович, хотя бы месяц прожить на мою зарплату. Да-да, именно на мою, а не на свою. И тогда вы бы думали, как прожить семь-десять дней, когда в холодильнике остались какие-то крохи продуктов, а еще от ботинок отлетела подошва, и что с ними теперь делать? Купить новые ботинки? Но тогда придется пару дней до зарплаты питаться святым духом. Это как, поспособствует тому, чтобы кровь забурлила и чтобы дух захватило? Но конечно, я ничего подобного ему не сказала. Мне тогда просто стало интересно: что же такое произошло с Константином Владимировичем? Отчего он такой разговор завел? Нет, конечно, он и раньше не молчал, всегда находил темы для разговора. Но на такую тему никогда не говорил.