Академия Камелии

Листьев Шелест

Что касалось же оставшихся внизу учеников, то первым среди них заговорил Кир:

— Пойдёмте спать.

— То есть мы просто так возьмём и уйдем? — спросил с тревогой в голосе Адрастас.

— Ну да, а что ещё? Господин Арегор не хотел, чтобы Вирлион с кем-то дружил и хотел, чтобы тот был лишь сам по себе. Но Вирлион не послушал главу и поступил по своему. Поэтому теперь ему придется принимать последствия.

— Но разве мы тоже не замешанны в этом? — спросил Зариан.

— А причем тут мы? Я дал

Вирлиону выбор и он согласился. Так, что ответственность тут только на нем поэтому и перед главой отчитываться только ему одному.

— Ну ты и эгоист, Акторон! — недовольно бросил Адрастас.

— Какой есть, Барлини. Если ты не такой, то можешь идти в кабинет главы и что-нибудь сказать. Вот только станут ли тебя слушать, ведь ты то ни Вирлион.

— Неужели нам и правда придется просто уйти?

— Сегодня да, — ответил Кир.

— Что значит сегодня? Ты на что намекаешь?

— В следующий раз мы так не сделаем, — всё, что ответил Кир и поспешил вниз.

— Какой такой следующий раз? — спросил Адрастас у Зариана.

— Да если бы мне только знать? — пожал плечами юный волшебник.

Глава 56. Любовное послание

— Неужели нам и правда придется просто уйти?

— Сегодня да, — ответил Кир.

— Что значит сегодня? Ты на что намекаешь?

— В следующий раз мы так не сделаем, — всё, что ответил Кир и поспешил вниз.

— Какой такой следующий раз? — спросил Адрастас у Зариана.

— Да если бы мне только знать? — пожал плечами юный волшебник.

Не найдя иного выхода, Зариан и Адрастас тоже ушли.

А Бажан, тем временем уже стоял в кабинете господина Арегора, нервно теребя рукав одеяния.

Господин Арегор прошел мимо ученика и подошёл к окну. Всмотревшись вдаль он вздохнул:.

— Я вижу, что ты не послушал моего совета.

Бажан мельком взглянул на главу, но ничего не ответил.

— Я понимаю. Я всё хорошо понимаю. Будь я на твоём месте, то скорее всего поступил бы также.

Теперь Бажан посмотрел на главу.

— Значит вы не разочарованы во мне?

— Разочарован? — не оборачиваясь, спросил глава. — Разочарование — это такое сложное чувство, что мне даже интересно почему ты выбрал именно его.

— Вы говорили мне, что будет лучше не доверять ни кому, но я не послушал.

— И из-за этого ты и решил, что я в тебе разочарован? Господин Вирлион, ты слишком много себе надумал. Я дал тебе совет, а прислушиваться к нему или же нет, это уже твое личное право. Не могу же я приказывать тебе, что делать и как поступать.

— П…правда?

На этот вопрос глава обернулся и встретился взглядом с Бажаном.

— Конечно. Это твоя жизнь, господин Вирлион и тебе самому придется отвечать за ошибки, что ты сделаешь. — затем глава вновь взглянул

на окно.

"Почему мне кажется, что, что-то не так? У меня какое-то предчувствие".

— Я понял тебя, господин Вирлион. Можете идти. В конце концов, тебе осталось только два месяца до начала соревнований. Приложите, как можно больше сил и надеюсь, что вы сможете их пройти. В противном случае же, мы попрощаемся с вами.

"Да, определено что-то не так!"

— Ступай, — всё, что бросил господин Арегор и не смотря и мельком на Бажана, прошел к столу и сев за него, раскрыл один из свитков.

— До свидания, господин Арегор, — Бажан поклонился и покинул кабинет.

Ступая шаг за шагом, юный господин Вирлион произнес:

— Мне кажется я ещё отвечу за свой сегодняшний выбор. Однако, как бы то ни было, время покажет, что и как произойдет.

Вспомнив, что самолично приказал светлячку не разговаривать с ним, Бажан взглянул краем глаза на кроху, что смотрел в сторону, словно боялся ненароком встретиться взглядом с хозяином.

Не решаясь поначалу заговорить из-за чувства стыда, Бажан тяжело вздохнул. Ему было слишком стыдно за себя и свое поведение. Из-за письма матери он разозлился настолько, что сорвался на крохотном создании. А ведь то хотело как лучше и не было ни в чем виновато. Бажану было слишком стыдно за себя и пообещав себе больше никогда не срываться на своем светлячке, Бажан подумал:

"Прости меня, твой хозяин так больше не будет. Можешь разговаривать сколько хочешь и я не буду запрещать тебе говорить".

Тишина продолжалась вплоть до того момента, пока Бажан не дошел до третьего этажа. А затем в его голове раздался уже ставший привычный за этот месяц голос:

"Правда? Хозяин больше не злится?"

— Правда. Всё хорошо, — уже вслух произнес Бажан и погладил светлячка, вызвав в том улыбку. — Ну раз ты простил своего хозяина, то давай поспешим в комнату. Уже ночь, а мне ещё нужно дочитать письмо мамы.

И не медля больше ни ша, Бажан зашагал быстрым шагом в сторону спальни. Войдя в неё, он увидел, что Лин и Байан уже спят. А Байан, как и всегда уснул в окружении десятка линеек и нескольких маленьких ножиков. Увидев эту картину, Бажан задумался:

"Почему он постоянно так спит? Что же он все мастерит, раз даже засыпает с инструментами?"

"Полагаю, что господин Байан мастерит какую-то весьма ценную вещь и из-за этого и засыпает с мыслью о ней и просыпается".
– ответил светлячок.

"Вероятно, ты прав. Но нельзя позволить ему так спать всю ночь. Посвяти немного".
– приказал Бажан светлячку. Из-за того, что в комнате сейчас горела лишь одна свеча, что стояла рядом с кроватью Бажана, тот был не в состоянии легко передвигаться по комнате, боясь споткнуться обо что-нибудь на полу.