Академия контролируемой магии
Шрифт:
— Да.
Подавшись вперёд, я смотрела, как Оллэйстар ставит её на лабораторный стол, но не голыми руками как мне показалось — шкатулка висела между его ладонями, не касаясь их. И, конечно, я не сдержалась, полуприкрыла глаза, в следующее мгновение зашипев и едва не ослепнув от зелени защитных заклинаний.
— Лиерра Грасс! — прорычал Оллэйстар над моим ухом, в то время как его рука занималась чрезвычайно важным делом — закрывала мне глаза. — Объясните, как ваше поведение сочетается с вашим же недавним заявлением о риске?
— Извините, поторопилась, — призналась виновато. — Обещаю,
Демонстрируя покорность, я села на стоящий рядом стул и сложила руки на коленях. У меня выдалась редкая возможность посмотреть за работой выдающегося мага, вот только вопрос в какой именно области…
Практически вся западная граница империи состояла из сплошного горного массива, коварного и беспощадного как к человеку, так и к магу. Единственным безопасным местом там можно было назвать Академию неконтролируемой магии, расположенную между Эфеем и Илэйдом — горами-близнецами. Если вообще можно говорить о безопасности, учитывая, что там обучали стихийников — тех, кого дружно ненавидел весь остальной мир. И именно из-за них мы не сразу поняли, какую угрозу упустили. Землетрясения, оползни, лавины. Неопознанные хищники и следы кровавых пиров.
Всё это списывали на нестабильный, из-за академии стихийников, магический фон и лесное зверьё. Вот только мёртвую маленькую деревушку списать оказалось не на кого. Об этом упоминали в газетах, заметно преуменьшив масштаб проблемы, но слухи — самое страшное оружие. И император отправил к западной границе боевых магов.
Вот только, когда они пропали, стало поздно.
Словно по команде с гор поползла такая нечисть, что жители ближайших к Асиланским горам деревень и поселений без приказов и просьб бросали скот, жилища и налаженную жизнь, перебираясь ближе к большим городам. А на подходах к Равей — горе, с которой ползла основная масса тварей, развернули настоящий военный лагерь, сходу ставший желанной целью нечисти.
«Вестник Оришана» как-то публиковал их портрет, уже после того, как мы победили фаркасов. Тупая лысая морда с плоским носом и широкой пастью, жёсткая тёмная шерсть, спускающаяся от шеи и ниже, огромное волчье туловище, с вывернутыми суставами на задних лапах. По рассказам Грейс после этого выпуска успокаивающие и снотворные зелья в лавках раскупили в одно мгновение — ей самой приходилось ездить за ними в Унаш, Присли никогда не отличался храбростью.
Но всё закончилось так же незаметно, как и началось. В один промозглый осенний вечер императорским дворцом было объявлено об окончании войны с фаркасами. Днём позже Лориан III лично выступил на главной площади Унаша, восхваляя доблестных боевиков и с почестями вспоминая погибших. Это было двенадцать лет назад, в тот год, когда моя личная, детская в светлых оттенках, жизнь разбилась о несправедливую реальность.
Ориан Оллэйстар пришёл с той войны героем, а в начале следующей осени уже он говорил речь с трибуны в главном академическом зале, за эти годы не только подтвердив заслуженность полученных наград, но и заработав уважение всех обителей академии.
Так что ректор просто обязан быть боевым магом, но это ни разу не мешало ему вот прямо сейчас демонстрировать неплохие знания артефакторики.
— Можете начинать, лиерра
— Что начинать? — Хорошо бы получить подробные инструкции, а не как тогда со шкафом.
— Мне нужны заклинания. Все, что вам удастся увидеть.
Непростая задача. Примерно как сдать магическое право с первого раза, но когда это меня останавливало…
Вздохнув, я встала со своего места и перевела вопросительный взгляд на ректора.
— Я могу подойти к артефакту?
— Прошу, — он демонстративно взмахнул рукой и отошёл на шаг от стола. — Только не трогайте шкатулку, она наверняка опасна.
И если он ещё мог в этом сомневаться, то я видела точно — такой гадости ещё поискать.
— Мне хочется до неё дотронуться, очень, — произнесла я со вздохом спустя несколько секунд и обернулась на Оллэйстара. — Но это не моё желание.
— Попробуйте отойти, — посоветовал Оллэйстар и, сделав полшага назад, я почувствовала, как навязчивое желание ослабевает, а спустя ещё полшага исчезает совсем.
— Кто-то приготовил очень неприятный сюрприз для самых неосторожных, — я снова сделала небольшой шаг вперёд, контролируя влияние артефакта до терпимого уровня.
— Таких, как вы?
И я бы оценила насмешку, но сейчас имелось занятие поинтереснее.
Что я видела? Не так много, как хотела. Та ослепляющая зелень явно принадлежала ректору, но под ней оказалось так мало, что мысли о ловушке пришли сами собой. Особенно, стоило увидеть едва различимый фиолетовый внушающий фон.
Ещё на полшага ближе и привлекательность артефакта увеличилась в разы, но я держалась. Что там каким-то заклинаниям против желания закончить с помощью ректору как можно быстрее! И что-то цепляло тренированный взгляд, как сегодня на лекции со схемой, но что именно…
Ещё полшага, гораздо более уверенные, сделанные с нетерпеливым желанием поскорее приблизиться и взять уже в руки эту прелесть!
Невероятно красивую, вырезанную из цельного куска дерева мастером своего дела.
— Лиерра Грасс. — Пока ещё предупреждение, но я чувствовала, что приблизиться ещё мне не дадут.
— Что-то не так, — я тряхнула головой, пытаясь сбросить наваждение. — Что-то мешает.
— Что?
Ректор Оллэйстар стоял за мной, на границе действия неизвестного внушающего заклинания. Страховал? Или не желал попадать в ту же ловушку? Неважно, потому что мне пришлось сцепить пальцы, мешая ладоням дотронуться до коварного артефакта.
— Есть какая-то нелогичность в… крышке, — стоило озвучить предположение, и я поняла, что так и есть.
И гораздо внимательнее всмотрелась в узор. Закрученный кант не при чём, вырезанные по углам ветви акрогуса тоже. А вот цветы аерии… Четыре крупных бутона, расположенные ближе к центру, выглядели одинаково и симметрично, но…
— Верхний правый цветок, — ректор так и не сдвинулся с места, но видел, кажется, больше меня, — в сердцевину вставлен гагат.
— Как вы?..
Вопрос захлебнулся, когда Оллэйстар буднично обошёл меня и встал у стола. И я не понимала, о каком камне он говорил, пока, ректорскими усилиями, тот сам не поднялся над крышкой, оставив после себя отверстие величиной с головку булавки.