Академия контролируемой магии
Шрифт:
Не помню. На втором курсе местные сплетни волновали меня ещё меньше, чем сейчас — днями я пропадала на лекциях, а ночами в библиотеке, чтобы выполнить очередной заказ и чтобы заняться не входящим в учебный план самообразованием.
Ладно, поговорили и забыли.
Мне оставалось пройти через переход и повернуть в нужный коридор, когда я увидела знакомый силуэт. Шаргхов боевик! Увы, другого пути не было и, сцепив челюсти, я пошла навстречу Шалинбергу.
— Привет. Спешишь?
— У меня этика, — ровно отозвалась я, собираясь пройти мимо, но
— Я просто хотел поговорить, — Рик поднял руки ко мне ладонями и отошёл на шаг. Но довольнее от моей вынужденной остановки не стал. — Ты меня избегаешь?
— А не много ли чести, Шалинберг? — прищурилась я.
— Ты перестала ходить в столовую, — боевик засунул руки в карманы и перекатился с пятки на носок.
— Это не помешало тебе найти меня здесь, — я обвела рукой коридор. — У меня много дел и слишком мало времени, чтобы тратить его на стояние в столовых очередях, — скрестив руки на груди, я мрачно наблюдала за Шалинбергом, не поднимающим взгляда выше моей шеи. — Это всё, что тебя интересовало? Я опаздываю.
— Не всё, — он нервно взлохматил и так находящиеся в беспорядке волосы и поднял на меня очень странный взгляд. — Давай честно, почему ты отказалась от моего приглашения? — Каюсь, издевательский смешок вылетел прежде, чем я успела обдумать ответ.
— Рик, — Шалинберг дёрнулся, услышав своё имя, — а с чего бы мне соглашаться? Я не одна из твоих поклонниц и никогда ею не была. А то, что ты сам оставил себя без пары на Зимний бал исключительно твоя глупость. За все шесть лет я ни разу не дала тебе повода. Ни одного раза! — покачала я головой. — Не кокетничала, ни жеманничала, даже ни разу не посмотрела на тебя украдкой! Объясни мне тогда, какого шаргха ты решил, что мне нравишься?
— Когда-то мы могли не только обмениваться заклинаниями…
— На втором курсе? — издевательски хмыкнула я. — Мы и тогда не общались. Всего лишь сидели за одним столом в библиотеке или в столовой, иногда даже обменивались парой фраз, но не общались, Рик. И то, всё это ровно до момента, пока я не узнала, что ты на меня спорил.
Может, другая на моём месте заставила бы его извиняться за тот идиотский спор с такими же придурковатыми друзьями, которые хотели, чтобы Шалинберг уложил меня в постель, но мне искренне наплевать. Что на прошлые, что на настоящие развлечения боевика.
— Я готов тысячу раз просить за это прощения! — Рик приблизился, и мне показалось, что в его глазах и правда мелькнула какая-то иррациональная безысходность. — Был идиотом, готов признаться на всю академию!
— Слушай, — не выдержала я, отступая на шаг, но горьковатый аромат его парфюма всё равно никуда не делся, — мы были прекрасными врагами, практически классическими, поэтому брось дурацкую затею меня добиваться! — Я видела и сжатые губы, и упрямую складку на лбу, понимая, что говорю в никуда. — Ты испортишь последнее полугодие и мне, и себе! — За что мне влюблённость того, кто меня даже не слушает?! — Потерпи. Пожалуйста. Всего шесть месяцев, и через неделю после
— А если вспомню, Аурелия? — исподлобья взглянул он. — Что мне делать тогда?
— Ты — наследник Шалинбергов. Найдёшь себе девушку посимпатичнее и не будешь выходить из спальни неделю. Уверена, все твои мифические чувства сразу испарятся.
Кстати, этот способ можно попробовать и в академии. Пусть не неделю, но два выходных в полном его распоряжении. Как и количество желающих утешить «безответно влюблённого» боевика. А, если не поможет, двухнедельных зимних каникул ему точно должно хватить.
— Как у тебя всё просто, — ехидно протянул он, сверкнув глазами, и молниеносным движением прижал меня вплотную. Я даже ахнуть не успела. — А если не помогает? — его голос опустился до шёпота, и я снова застыла, парализованная чужой близостью. Будь ты проклят, Орас Присли! — Если единственная, кто мне нужна, это ты? Что мне делать тогда, а, Аурелия? — на выдохе, мешая мой страх, свою горечь и поцелуй.
Увы, наш общий.
Горячий, яростный и жадный. Такой, словно Шалинберг давно этого ждал, и готов умереть, но не отпустить.
Оглушённое паникой сознание, которое уже второй раз за эти сутки терпело форменное над собой издевательство, обрело ясность и вдруг заработало, словно по щелчку.
Раз — и Шалинберг отстранился, выругавшись, но даже так не разжал объятия. Два — и каблук опустился на его ногу. Не столько причинив боль, в отличие от прокушенной мной губы, сколько дав возможность оттолкнуть боевика и разом приготовить три плетения, два из которых сразу отправились по адресу.
Но куда там! Рик легко уклонился от обоих, криво усмехнулся и вытер кровь тыльной стороной ладони. И не будь он в тренировочной форме, скакал бы сейчас на одной ноге, но куртка, штаны и сапоги из кожи укавираса* защищали боевика не только от лёгких заклинаний, но и от мелких ушибов.
— Совсем рехнулся?! — Сказать хотелось много, но какой толк в криках? Тем более что вот так, лицом к лицу, мои заклинания его уже не достанут. — Если я сообщу куратору, уже завтра тебя исключат!
— Это того стоило! — Шалинберг довольно усмехнулся. — Переживаешь, моя аурика?
Рианы, да за что! Я не убивала, ни крала, даже толком никого в своей жизни ещё не оскорбила! Почему именно мне перепало счастье отбиваться от упёртого, как каирра* на кладке, идиота? Ещё чуть-чуть и он переплюнет даже Присли!
И хуже всего что, несмотря на знания и опыт, я беспомощна так же, как и на первом курсе. Стоит мне использовать что-то действительно серьёзное и через несколько секунд здесь появится проректор, отследив по сигнальной системе академии активность магического фона. А всё остальное Шалинберг отобъёт с лёгкостью практически дипломированного боевого мага.
— Не приближайся ко мне, Шалинберг! — предупредила я и добавила без малейшего сомнения: — Или я не сдержусь! И пусть меня отчислят, но ты больше не рискнёшь остаться со мной даже на одной улице!