Академия Луминэрис: Пламя и иллюзии судьбы
Шрифт:
— Дар? — Ария засмеялась, сжимая обожженные ладони. — Это проклятие.
— Почему?
— Потому что я не выбирала его. Как не выбирала смерть отца, — выдохнула Ария, чувствуя, как дрожь пробирает ее тело. — Я просто… делала то, что делаю каждый день.
— Именно поэтому ты нужна нам, — он сделал шаг ближе, и запах пепла сменился ароматом пергамента и ладана. — Ты не боишься огня. Ты «говоришь» с ним.
Он протянул пергамент. Печать на нем светилась, обжигая пальцы. «Луминэрис» — Академия Пяти Стихий. Приди до рассвета, или врата закроются на век.
— А если
Эрвин наклонился, и его дыхание стало холодным, как зимний ветер:
— Ты можешь бежать от этого. Но тогда огонь сожрет тебя изнутри. Ты умрешь здесь. Не сегодня. Не завтра. Но однажды ты проснешься и поймешь, что потратила жизнь на то, чтобы ковать оковы для самой себя. На рассвете буду ждать у каменного обелиска на краю деревни. — Эрвин ушел так же быстро и незаметно, как появился.
Ночь была тихой, будто мир затаил дыхание. Ария сидела на полу кузницы, разглядывая узоры на ладонях. Они мерцали, как тлеющие угли, переливаясь от алого к синему. В углу лежала книга матери, открытая на странице с иллюстрацией: женщина в плаще из пламени, держащая в руках солнце. «Это ты?» — мысленно спросила Ария, касаясь рисунка. Бумага дрогнула, словно от ветра. В дверь постучали. На пороге стоял Гарт, держа в руках тот самый топор.
— Слышал, ты в маги подалась? — хрипло усмехнулся он. — Не выйдет. Ты думаешь, они тебя примут? Ты — грязь под ногтями, девчонка. Твое место здесь.
Ария встала, взяла топор и, не глядя, ударила молотом. Лезвие выпрямилось с чистым звоном.
— Мое место там, где я решу, — сказала она, бросая топор к его ногам. — А твое — в грязи, где ты и был.
На рассвете перед уходом она нашла Финна у наковальни. Мальчик молча ковал гвоздь, избегая ее взгляда.
— Ты вернешься? — спросил он наконец.
— Не знаю, — честно ответила Ария. — Но кузница теперь твоя.
— А если Гарт придет?
— Скажешь, что я вернусь. И что у тебя молот тяжелее его дури.
Финн ухмыльнулся, но в глазах блеснули слезы.
— Ты же научишься там… поджигать облака?
— Обязательно, — она потрепала его по волосам. — И пришлю тебе одно в подарок.
Эрвин ждал у каменного обелиска на краю деревни. Руны на нем светились в такт ее шагам, будто сердцебиение земли.
— Готова? — спросил он.
— Нет, — ответила Ария, глядя на свои руки. Узоры пульсировали, будто второе сердце. — Но я иду.
Обелиск вздрогнул. Воздух раскололся, словно гигантский кузнец ударил по наковальне мира. Врата открылись не вспышкой, а вздохом — глубоким, как дыхание спящего дракона. За ними мерцал город из света и теней, башни которого касались облаков. Ария шагнула вперед:
«Прости пап, — подумала она. — Но я должна узнать, что за узоры горят на моих руках».
Финн:
Маг Эрвин:
Глава 2.
Маг Эрвин шагал впереди, его поношенный плащ с выцветшими рунами колыхался в такт шагам, будто невидимый ветерок играл с тканью даже в безветрии. Ария едва поспевала за его длинными, размеренными шагами, то и дело спотыкаясь о корни древнего леса, стлавшиеля к подножию гор. Деревня Эльден осталась далеко позади, но ее запахи — дым очага, сушеные травы, терпкий аромат яблонь — все еще цеплялись за подол платья, словно не желая отпускать.
— Не замедляй шаг, — бросил Эрвин через плечо, не оборачиваясь. Его голос, глухой и шершавый, как кора старого дуба, заставил Арию вздрогнуть. — Врата Луминэрис не ждут даже тех, кого зовут.
Эрвин, как всегда, был прав: солнце уже золотило верхушки сосен, а тропа, петлявшая меж валунов, внезапно оборвалась, уступив место гладкой мостовой из белого камня.
И тогда они увидели их, — врата. Две исполинские колонны, вздымавшиеся к небу, будто руки гиганта, застывшего в молитве. Между ними — створки из матового серебра, испещренные узорами, где сплетались звёзды и корни древних деревьев. Эрвин остановился, резко подняв руку — Ария едва не врезалась в его спину.
— Дальше — одна, — произнес он, наконец обернувшись. Его лицо, не выражало ничего, кроме привычной суровости. Но в глазах, серых и прозрачных, как дождевая вода, мелькнуло что-то, от чего Ария невольно выпрямилась. — Помни, девочка: здесь магия — не инструмент. Она — голодный зверь. Корми его осторожно.
Он швырнул ей что-то в руки — маленький камень с выбитым знаком, напоминающим спираль.
— Ключ от библиотечной башни. Если выживешь до заката.
Прежде чем она успела спросить, зачем ей библиотека в первый же день, Эрвин щелкнул пальцами. Воздух сгустился, запахло хвоей и пеплом — и он исчез, оставив лишь горстку искр, кружащихся над мостовой.
Солнце, едва поднявшееся над зубчатыми вершинами гор, окрашивало мраморные колонны ворот в медовые оттенки. Ария замерла, впитывая каждую деталь: серебряные узоры на створках, напоминающие сплетение корней и звёзд, мерцали, словно приветствуя рассвет. Воздух вибрировал от низкого гула — то ли ветер играл в щелях древнего камня, то ли сама магия пела тысячелетнюю песню. Она протянула руку, едва касаясь резных символов. Под пальцами заплясали искры, холодные и колючие, заставившие её дёрнуться. Надпись «Свет знания озаряет путь тем, кто смеет искать» вспыхнула изнутри, ослепив её на мгновение.
— Деревенские обычно трут камни, надеясь, что врата откроются от пота их ладоней, — раздался за спиной звонкий смех.
Ария обернулась, заслоняясь от солнца ладонью. Трое — два юноши в мантиях с горностаевыми подбоями и девушка, чьи алые ногти сверкали, как когти хищной птицы. Тот, что слева, щурился, разглядывая её заплатанный плащ.
— Ты хотя бы знаешь, что символы означают? — спросил он, подчёркнуто медленно обводя взглядом врата. — Или пришла, как слепая кошка к чужой миске?