Академия лунного дракона

Слави Екатерина

— Этот особняк в точности повторяет первый. Твоя мать хотела, чтобы новый дом ничем не отличался от прежнего. Сейчас перед тобой второе Гнездо Дракона. Что правда, название ему дали другое — Убежище Дракона.

— А что стало с прежним особняком? — машинально спросила я. — Почему тот дом разрушен?

Найт помолчал, потом ответил:

— Возможно, твой отец расскажет тебе. Готова встретиться с ним?

Не раздумывая, я кивнула.

Глава 19. ТАЙНА РОДА

Найт постучал

в дверь бронзовой колотушкой в виде головы дракона. Я едва успела подумать, что культ драконов в этом мире начинает меня немного раздражать, как дверь открылась.

Человек, который стоял перед нами, был немолод и явно относился к прислуге: белая шапка волос, белые аккуратные усы, пенсне, униформа и услужливый вид.

— Мисса Наис? — глядя на меня потрясенным взглядом, произнес он. — Как возможно?..

— Возможно-возможно, Ноил, — бодрым голосом перебил его Найт. — Ну-ка, не медли и доложи месси Анадри, что его дочь вернулась и хочет его видеть. И не держи нас на пороге.

— Ох, месси Найт, и вы здесь! Прошу прощения за свою нерасторопность. Тотчас же сообщу о вас господину.

Перехватив мой вопросительный взгляд, Найт ответил, когда, пропустив меня вперед, следом за мной вошел в дом:

— Дворецкий вашей семьи — Ноил. Ему наверняка никто не сказал, что ты вернулась. По долгу службы Ноилу приходится держать лицо, но подозреваю, что он близок к обмороку.

— Почему? — спросила я.

— Скоро узнаешь.

Найт привел меня в большую гостиную с камином. Ждали мы недолго. Буквально через пару минут в комнату вошел высокий мужчина. Его взгляд сразу же остановился на мне, и в тот же миг я поняла, от кого Наис и Маар должны были унаследовать свои синие глаза.

Его аккуратно подстриженные баки серебрились сединой, хотя волос с бронзовым отливом возраст еще не коснулся. В чертах и осанке мужчины проступал врожденный аристократизм, движения были уверенными, а взгляд спокойным. Он смотрел на меня без ужаса и гнева, в отличие от Ирданы Селенант и Маара. Впервые при встрече с Селенантом я не почувствовала себя чудовищем, которому желают исчезнуть.

— Здравствуй, Наис, — низким, но мягким голосом произнес Анадри Селенант. — Я не знаю, что значит твое возвращение, но все же рад видеть, что с тобой все хорошо.

Я молчала, потому что попросту не знала, что сказать, и, кажется, этот человек все понял. Он подошел к одному из диванчиков и жестом пригласил меня сесть рядом с ним. Я послушалась.

— Я знал, что ты вернулась, но даже несмотря на это, сейчас, когда я смотрю на тебя, мне с трудом верится, что это возможно, — произнес он и спросил: — Это правда, что ты ничего не помнишь?

— Да, это правда, — подтвердила я и добавила: — И я пришла сюда, потому что надеюсь, что вы мне расскажете то, о чем я забыла.

Анадри Селенант покивал, словно говоря, что мое желание ему понятно.

— Мне не по себе от мысли, что

сейчас твои глаза смотрят на меня, — сказал он словно бы с горечью, — и не узнают. Ты не видишь во мне своего отца, я для тебя сейчас всего лишь незнакомец, это так, Наис?

Я помедлила с ответом. Я не была той, за кого меня принимали, и человека, который сидел напротив, человека, с такими же синими глазами, как у меня, видела впервые вовсе не потому, что потеряла память. Все проще — он и был для меня незнакомцем. Но сказать это ему я, конечно, не могла. Все, что мне оставалось — только кивнуть в знак согласия.

Анадри Селенант со вздохом опустил глаза, и вдруг его взгляд остановился на моих руках. Он слегка нахмурился.

— Этот перстень… — произнес он. — Откуда он у тебя, Наис?

Я проследила за его взглядом. Перстень с янтарем, внутри которого застыл маленький мотылек, все это время был со мной. Я побаивалась снимать его, памятуя, что он связан с моей смертью. Да и случай с вороном, укравшим у меня перстень, подталкивал быть бдительнее. Если я не хочу потерять эту безусловно важную для меня вещицу — лучше мне не снимать его вовсе, думала я.

Однако почему Анадри Селенант заинтересовался им? Перстень с янтарем знаком ему?

Не могла же я рассказать, как он оказался у меня на самом деле? Нет, разумеется. Поэтому я вынуждена была прибегнуть ко лжи, которая очень удачно вписывалась в мою наполовину выдуманную, наполовину правдивую легенду о потере памяти.

— Я не помню. Он уже был со мной, когда я очнулась.

Анадри Селенант, чуть изогнув брови в задумчивости, посмотрел на меня, потом снова на перстень, наконец хмыкнул — так, как будто украшение на моей руке вызвало у него много вопросов, — однако спрашивать больше ничего не стал.

— Пойдем со мной, — сказал он, поднимаясь с дивана. — Если ты совсем ничего не помнишь, то, пожалуй, лучше начать с самого начала.

Вставая, я встретилась взглядом с Найтом. На секунду он прикрыл веки и кивнул, будто хотел сказать мне: «Все хорошо. Не бойся». Я думала, он останется в гостиной, но он последовал за нами.

Анадри Селенант привел меня в комнату, похожую на кабинет. По крайней мере, здесь был большой стол, шкафы с книгами, географические карты на стенах. На дальней стене я увидела большую картину — именно к ней и подвел меня хозяин дома.

На вершине скалы, над обрывом, стоял человек, и смотрел на серебристую луну, вокруг которой свернулся бескрылый дракон, чье тело светилось таким же серебристым светом, какой исходил от ночного светила — вот, что было изображено на картине.

— Перед тобой, — произнес Анадри Селенант, — символичное изображение договора, заключенного между нашим предком, основателем рода Селенантов, и лунным драконом — существом, которое обитало на этой земле тысячелетия назад.

— Договора? — переспросила я.