Академия магии. Притяжение воды и пламени. Часть 2
Шрифт:
— Учитывая вашу связь, я сообщил Розенталю. Но видеться вам нельзя, — сказал ректор.
— Почему? — Эта новость меня насторожила.
Ладони, которыми я опиралась на ствол дерева, уже порядком замерзли — когда пришел ректор, мне вздумалось снять перчатки.
Глава академии оглянулся на амистра, который стоял копытами в воде. Огненное существо заставляло таять снег вокруг, создав уже целое море, и это точно вынуждало животное нервничать.
В столице явно не такие сугробы…
— То, как вы чувствовали друг друга, не совсем нормально, — сообщил мужчина и следом спросил: —
Сначала я едва не выпалила «нет», а потом задумалась, ведь и правда, кажется, случалось что-то.
— Я не уверена, возможно, причиной было плотное расписание, но иногда я чувствовала слабость, — глядя себе под ноги, пробормотала я. — Еще и перед глазами темнело.
Хруст снега заставил меня поднять взор. Глава, погладив амистра по гриве, решил вывести его из лужи. От копыт зверя раздавалось не прекращающееся шипение, будто кто-то лил воду на костер, что никак не желал тухнуть.
— Противоположные стихии могут заглушить друг друга, — изрек ректор на ходу.
— Но у нас один уровень. — Я подалась к нему.
— А контроль над магией разный. Точнее, у тебя его совсем нет, — обрубил мужчина, а я растеряла запал, задумавшись.
Он некоторое время молчал, а я вновь натянула на руки перчатки — пальцы окончательно заледенели.
— В академии тебе и так тяжело было совмещать много предметов, но после того, как ты пропала на полтора месяца, невозможно будет изучить программу за отведенный срок. — Я вопросительно посмотрела на ректора, и он продолжил: — Ты попаданка с уровнем элемента, помимо общих предметов, у тебя более углубленное обучение по стихиям. Учитывая все пробелы этого года, то не остается иного выхода, кроме как провести в академии вместо пяти шесть лет.
— Учиться на год дольше? — Меня совсем не обрадовала новость, но и каких-то сильных негативных эмоций тоже не вызвала. Если это необходимо, то потерплю.
— Да, и это не считая жизни у Хильды. Прямо сейчас ты представляешь опасность — создаешь неконтролируемые порталы и случайно можешь разнести ползамка, не справившись со своим даром. А учитывая силу, что вы сотворяете с Розенталем, даже ваши встречи рискованы. Об этой магии пока никому нельзя знать, — наставительно произнес мужчина. — И еще, мы сохранили в тайне от студентов то, что ты можешь создавать переход в другой мир. Нам ни к чему еще и нездоровое внимание попаданцев. Также, когда вернешься в академию, Главная гильдия столицы обяжет тебя носить отслеживающий артефакт. Но сразу успокою, он будет активироваться лишь на портальную магию.
— А когда я вернусь в академию? И до какого времени гильдия будет за мной следить? — Я больше не расстраивалась — понимала, что жаловаться на проблемы бессмысленно, как и убегать. Я просто их решу, пусть это и потребует времени. А потом вернусь, хотя и немного другой.
— Как Хильда убедится, что ты больше не испытываешь трудностей с управлением своим даром. А насчет последнего не знаю. Скорее всего, до окончания академии, да и после вряд ли тебе позволят создавать порталы на территории королевства без особого разрешения.
— Ясно, — сосредоточенно проговорила я, решив, что это дело точно
В самом конце нашего разговора, поддавшись слабости, я спросила, могу ли передать письмо через главу. Но он отказал со словами о том, что я должна сосредоточиться на обучении здесь и ничто иное не должно меня отвлекать.
Больше ректор не приезжал… На эти два месяца я будто оказалась в изоляции, но Хильда говорила, что мне это на пользу. И если по-честному, то ее уроки и задания не оставляли мне свободного времени. Часто передо мной возникала дилемма: либо найти силы и поужинать, либо сразу лечь спать.
Единственным, кто регулярно появлялся в этом богом забытом месте, как ни удивительно, был Альбер. Но он лишь издевательски улыбался, когда я спрашивала об академии, поэтому в первые визиты мне безумно хотелось чем-нибудь треснуть мага. Прямо руки чесались.
— Ты скажешь мне хоть что-нибудь?! — однажды едва не кричала я.
— Что-нибудь, — ответил в тот момент мне Димитар, а я едва его не убила, отшвырнув к стволу дерева своей силой.
Мимо проходила Хильда, остановилась и одобрительно произнесла:
— Хорошо. Очень хорошо. Так и продолжайте. — А потом отправилась дальше по своим делам.
А я затопала на месте, словно маленький ребенок от бессилия, выдав полный разочарования стон.
Уже чуть после я привыкла и к посещениям Альбера, что, как правило, случались на выходных, и к нему самому. Воспринимала его как помощника Хильды. Он и правда нередко участвовал в наших тренировках, как и Тара.
С последней у них были довольно близкие отношения. И я никак не могла понять, какого они типа, только дружеские или более близкие? Ничего очевидно провокационного я не замечала, но это проявлялось в мелочах и слишком личных касаниях.
По крайней мере однажды я застала, как Тара подошла и погладила пятую точку Альбера, а потом отпустила какую-то шутку, что ее сильно развеселила, а вот парня нет. Я тогда стояла на крыльце с кружкой травяного чая в руках, так этот чай при увиденном вылился из моего рта обратно.
Выбравшись из собственных мыслей, я настороженно замерла. Вокруг была лесная чаща, листва на кронах высоких деревьев оказалась настолько пышной, что внизу царила полутьма.
Тихо. Нет, даже слишком.
Я сощурилась, доставая из кармана гладкий камешек. Подобрала его еще в самом начале испытания. Когда имеешь дело с магами земли, приходится быть изобретательной.
Замахнувшись, я бросила его, словно собиралась сделать лягушку на водной глади. А он, пролетев с десяток метров, проскакивая между растительностью, упал, не издав ни малейшего звука, словно в черную дыру провалился.
— Альбер! Ты потерял сноровку, — не скрываясь произнесла я, одновременно доставая ягоды из кармана и бросая их себе под ноги. — Нельзя полностью заглушить звуки огромного леса, вокруг тишина, но отдаленный шелест листьев все же доносится.
Раз за разом на протяжении этих месяцев я задавала себе вопрос: почему Альбер приезжает в эту глушь? Вариантов было много, начиная от самого очевидного — по просьбе ректора — и заканчивая самым бессмысленным — ему просто нечем заняться.